— Я просто должна была тебе это сказать, — произнесла Кареса.

Моя голова была повернута в сторону, избегая ее взгляд. Я сфокусировался на грязном пятне на тыльной стороне своей ладони, крепко сжимая поводья.

Она заговорила снова:

— Мой папа всегда говорил, что если кто-то достоин похвалы, то он должен получить ее. Когда что-то так сильно сбило тебя с ног, то ты должен объяснить почему, — на мгновение она задержала дыхание. — И ты заслуживаешь услышать это, Ахилл. Это и многое, многое другое. Я не могу пропустить и секунды, чтобы не сказать это вслух.

До этого момента я не знал, насколько сильно нуждался в подобных чувствах. Я и не подозревал, что моя жизнь была лишена доброты и нежности, пока ее комплимент не добрался до глубины моего сердца. Я не подозревал, каким одиноким был до этого момента, пока кто-то не начал следовать рядом со мной, смеялся вместе со мной под лучами солнца.

Прошло несколько секунд, прежде чем я смог спокойно дышать, прежде чем смог встретится с ней взглядом. Кареса слегка улыбнулась. Я повернул Нико и сказал:

— Мы должны проверить остальные лозы.

На этот раз мы шли медленнее, пока солнце не начало скрываться. Я поднял голову и заметил приближающиеся серые облака. Воздух пах свежестью, ветер стал прохладнее. Без сомнения, в ближайшие несколько часов начнется ливень.

Но я не возражал. Дождь всегда благоприятно влиял на виноград.

Кареса подвела Розу ближе к нам. В тишине мы обошли ряд за рядом. Когда мы вернулись на тропинку, чтобы направиться в следующую секцию, она позвала меня.

— Ахилл?

— Да?

— Кто та женщина в рамке?

Я немного напрягся от ее вопроса. Когда я рос, здесь были только я и мой отец. Я всегда был тихим, сдержанным, не привыкшим говорить о себе. Мой отец знал это, поэтому никогда не давил на меня. Он говорил достаточно за нас обоих.

Вопрос Каресы показал мне, что за всю свою жизнь, я почти ни с кем не говорил за пределами этой земли.

— Моя мать, — ответил я, ясно представляя ее лицо на той фотографии.

Кареса вздохнула.

— Она очень красивая.

— Была.

Она на мгновение задержала дыхание, а затем сказала: