— Ох, Ахилл, мне так жаль.

— Я не знал ее, — я искоса посмотрел на Каресу. Она пристально смотрела на меня. — Она умерла при родах, давая мне жизнь. У нее началось сильное кровотечение. Это были домашние роды, здесь в поместье, поэтому медики не смогли добраться до нее вовремя, чтобы спасти.

— Это так печально, — сказала Кареса.

Откуда-то из далека, донесся звук трактора. Другие виноделы, которые массово производили «Савона Вайнс», использовали технику при сборе урожая. Насколько я знал.

— Должно быть, он очень сильно скучал по ней, — продолжила Кареса, приглушая звук трактора. Я повернулся к ней лицом. — Твой отец, — объяснила она. — Он сохранил все ее розетки и газетные вырезки, — ее выразительные карие глаза из ярких превратились в грустные. — Должно быть он очень сильно ее любил.

Я каждую ночь вспоминал каким был мой отец перед своей смертью. Последние несколько недель, кода он понимал, что его время уходит, он держал фото моей матери в своих руках, когда лежал в кровати. С каждым днем он сжимал ее все сильнее и сильнее, он знал, что приближается время, когда он снова с ней встретится.

Мой отец никогда не боялся смерти. Потому что…

— Он снова становился цельным, — произнес я, не собираясь заканчивать свою мысль вслух.

Мои щеки покраснели, когда Кареса посмотрела на меня.

— Что?

Я покачал головой, желая забыть об этом, но Кареса удивила меня, протянув руку и положив ее на мое плечо. В тот момент, когда ее пальцы коснулись моей загорелой кожи, тепло поднялось по моей руке. Ее пальцы были маленькими и тонкими, и я не мог оторвать глаз от ее ногтей. Они были идеальной формы и покрыты светло-лавандовым цветом.

Я поднял взгляд, и когда это сделал, то почувствовал, как большой палец Каресы скользит верх и вниз по моей руке. Это было всего лишь раз, и это движение было легким, как перышко, но мне понравилась ее мягкая ласка.

Она замерла. Это было рассеянное действие, но оно заставило мою кожу задрожать от ее прикосновения.

Кареса убрала свою руку. Прочистив горло, она сказала:

— Пожалуйста, продолжай. Мне нравится слушать о твоем отце. Ты что-то начал говорить о том, что он снова становился цельным?

Потемневшие листья низко висящих веток деревьев, скользнули по моей щеке, когда мы проезжали мимо них. Я сделал глубокий вдох.

— Да.

Кареса терпеливо ждала, когда я продолжу. Я неловко заерзал в седле. Нико должно быть почувствовал это, его голова дернулась вверх, и он глубоко вздохнул. Кареса мягко засмеялась над быстроменяющимся настроением моего мерина.

Я не мог, не улыбнутся в ответ.

— Ты не должен рассказывать, если тебе не комфортно, — сказала Кареса. — Ты ведь только познакомился со мной. Мне не следовало совать нос в чужие дела.