– Ваше превосходительство, а вдруг в порту находятся крупные силы кайзеровского флота? – выдвинул предположение командир линкора и заодно начальник штаба Пилкин. – Германцы постоянно держат там свои легкие силы вплоть до крейсеров.

– Константиныч! Ты же сам только что сказал, вплоть до крейсеров. Допустим, что Пал Михайлыч встретит там несколько броненосных кораблей противника. Заметь, я говорю, вплоть до броненосца. Тогда Плен на полном ходу отходит на север и за собой увлекает противника, но заранее предупреждают нас об этом. И чем дальше он их уведет, тем больше предоставит нам времени для их перехвата. Если там крупных кораблей не окажется и противодействие будет минимальным, то кораблям на обстрел выделяется по сотне или полторы снарядов, в зависимости от обстоятельств. Надо постараться уничтожить портовые сооружения и суда, находящиеся в порту. Пока Плен будет обстреливать Мемель, мы прикроем их с запада. По окончании обстрела Плен дает сигнал, и мы все отходим на север. Возражений не будет насчет этой операции?

Офицеры пока молчали, обдумывая предложенное мной.

А кто будет возражать, если на мостике «Петропавловска», кроме командира линкора Пилкина, флагманского артиллериста Свиньина, флагманского штурмана Крыжановского, из моих штабных больше никого не было, четверо других находились на своих кораблях?

– Я не против сходить к Мемелю, а еще лучше повстречаться с кем-то и опробовать артиллерию на конкретном противнике, – высказался Свиньин.

– В принципе и я за то, чтобы пройтись вдоль побережья, но что на это скажут на «Кречете»? – проговорил Пилкин.

– Мы просто поставим их перед фактом, а потом сошлемся на плохую работу радиотелеграфной станции, если последует приказ на возвращение. Господа офицеры, я полагаю, что там об этом никто не узнает.

Все утвердительно закивали.

– Передать семафором на «Адмирал Макаров» план предстоящей операции.

Как только минирование закончилось, Паттон повел заградители на север в сторону Финского залива. Я повел оставшиеся корабли на юго-запад. Это был первый боевой поход оперативно-тактической группы, которая создавалась именно для таких операций, какую только что намеревался я провести, не получив на то приказ сверху. «Новик», по обыкновению, ушел вперед высматривать, нет ли противника на нашем пути.

Эскадра миновала Мемель на большом удалении от берега, я надеюсь, что наших дымов не заметили. Все корабли, за исключением «Новика», нещадно дымили, хотя и эсминец тоже прилично дымил, но вот линкоры и крейсера – это что-то. Мне казалось, что вот из-за этого густого черного дыма, что поднимался на несколько сотен метров вверх, да в такую ясную погоду нас должны заметить даже из Киля. Была бы у меня парочка крейсеров времен Второй мировой, можно было бы незаметно подойти к порту на расстояние визуальной видимости. А вот из-за этого дыма крейсера Плена будут обнаружены значительно раньше. Да, это не современные газотурбинные или просто турбинные установки, не говоря уж про атомные корабли. Это паровые самовары, пожирающие горы угля и выбрасывающие сотни килограммов сажи в воздух. Плен повернул два крейсера и четверку эсминцев обратно в сторону Мемеля, а чтобы его позже не обнаружили береговые посты, он повел свой отряд на среднем ходу, стараясь сильно не дымить. Мы продвинулись еще на пять миль по направлению к юго-западу, и вот тут нам предстоит не менее двух часов подежурить на предполагаемом пути между Пиллау и Мемелем. Если понадобится, то отвлечь корабли противника на себя и дать спокойно отстреляться крейсерам.

Уже больше часа на самом малом ходу нарезаем круги в двадцати пяти милях от Мемеля. Горизонт чист, нигде ни одного дымочка, и море сегодня на удивление спокойное. Сигнальщики пристально оглядывают водную поверхность. А видимость просто запредельная, будь земля плоская, наверное, увидели бы северный берег. Это даже к лучшему, в такую погоду перископ подводной лодки далеко видать; если сигнальщики не проспят, то ни одна подлодка близко не подберется.

– По времени, Павел Михайлович должен подходить к Мемелю и вот-вот начать обстрел, – глядя на часы, произнес Крыжановский.

Я тоже посмотрел на часы, хотя и так каждые пять минут на них смотрю, как медленно тянется это ожидание. Прошло час с четвертью, как корабли Михайловича повернули к Мемелю. Прикидываю: если он шел на шестнадцати узлах, то должен находиться в семи-восьми милях от Мемеля.

– Ему еще десять минут на то, чтобы подойти к цели на расстояние хорошей видимости, минут пять на пристрелку, значит, через полчаса поворачиваем на север, – объявил я.

И тут же входит старший радиотелефонист, в руках бланк радиограммы.

«Накаркал! – обругал я сам себя, понял, что к нам направляются гости. – Беренс без повода радио не использовал бы». Я почему-то сразу подумал на него, а Плена даже не рассматривал. А ведь это мог быть и Плен, встретивший у Мемеля крупные силы противника.

– Ваше прев.

– Да читай уж, – перебил я его.

– «17.23 замечены дымы со стороны Пиллау. Предполагаю, что к Мемелю идут два броненосца в сопровождении эсминцев».