— Увидел в новостях по Си-эн-эн.

— Прекрати, Дон, — вмешался Галлахер, вставая между нами. — Я ведь тебе говорил, что он — спец по части добывания информации. И не спрашивай, откуда он все узнал.

— Когда все закончится… — угрожающе протянул Клэнси.

Без его пустых угроз я вполне мог обойтись.

— Начнем с того, что вы… и я имею в виду в первую очередь конкретно вас… не должны были его терять!

— Говорю вам, прекратите — оба! — повторил Галлахер. — Пошли, я покажу тебе, что здесь произошло.

Он повернулся и повел меня вверх по лестнице. Клэнси двигался сзади.

— Мы допросили портье. Он видел, как Монро вошла и поднялась в номер, — продолжал Галлахер. — Он с ней не разговаривал. Сказал, что номер сняли за неделю до того… пришел какой-то тип, заплатил вперед. Мы проверили здешние камеры — в тот день они не работали. Конечно, в таком гадючнике ничего другого и ждать не приходится. Сейчас мы проверяем записи камер-шпионов в соседних кварталах и внизу, в «Шератоне». За последние несколько дней сюда входили и выходили тысячи человек; они поднимались наверх и спускались. Когда номер сняли — в прошлую субботу, — здесь было не протолкнуться от отдыхающих. Он выбрал отличное время для того, чтобы затеряться в толпе.

— Как он расплатился?

— Краденой кредитной картой.

— О краже не заявляли?

— Владелец умер несколько дней назад. Покончил с собой.

— Как его звали?

— Джим Нельсон. Жил в Вашингтоне, округ Колумбия. Пока ничего подозрительного. О краже не заявляли, потому что никто не спохватился, что карты нет. Как только Мэрилин погибла, компания, которая сдавала ее внаем, получила сигнал. Они вызвали копов, а те автоматически переслали вызов нам.

— Ты уверен, что это она?

— Да, штрих-код тот же самый.

— Кто нанимал ее до того, как поступил заказ из Белого дома?

— Группа фанатов гольфа, которые собрались поиграть в Пеббл-Бич, в «Гольфораме». Они требовали запрограммировать ее так, чтобы она играла в гольф, как профессионалка. И даже одели ее в такое… такое белое платье, которое развевается, когда внизу проходит поезд метро.

— Из фильма «Зуд седьмого года», — пробормотал я. Я видел тот фильм.

— Вот именно. Кажется, им хотелось, чтобы платье задиралось всякий раз, как она загоняла мяч в лунку. — Галлахер ухмыльнулся. — Но больше они ничего с ней не делали… по крайней мере, так они говорят.