— Ммм. Нехорошо звучит. Будто я вражеский шпион, — пошутила Хокона, но, не найдя на лице хокагэ улыбки, посерьёзнела. — Да я не проникала. Вошла в ворота, как и все.

— И вас никто не задержал?

— А с какой стати меня задерживать? — удивилась она, — я прямо подошла к шиноби у ворот. Они меня знали. А поскольку у меня даже оружия не было, не то что бы груза какого-то, или ещё чего-то в этом духе, то после недолгой беседы они просто меня пропустили.

Слушавший всё это Сарутоби почувствовал, что у него дёргается глаз.

— Они просто пропустили вас, зная что вас ищет анбу?

— Ну, они предупредили меня, — кивнула Хокона. — Хорошие, вежливые молодые люди. Я пообещала им, что не буду откладывать встречу.

— Они должны были задержать вас и доложить!

— Наверное, — пожала она плечами, — но зачем суетиться? Я иду в деревню. Дзюцу я использовать не могу. Оружия не имею. Обратно без разрешения они меня не выпустят. Так чего зря бегать? Анбу и сами меня найдут, если мне вдруг придёт в голову прятаться от них. Собственно, так и вышло.

Хирузен снова замолчал. Не то чтобы ему нечего сказать. О нет, совсем наоборот. И он обязательно даст знать всем причастным, всё что думает о такой безответственности. Но не сейчас. И гнев плохой советчик, и аудитория не та. Тут ему нужно решить другой вопрос. Оставить ли Хокону здесь или же отпустить. В пользу второго варианта говорило то, что, несмотря на то, что рано или поздно от неё всё равно пришлось бы избавиться, момент и способ были крайне неудачными. Она вместе с ним стояла у истоков воли огня, стала её лицом и знаменем. И посадить её по пустым подозрениям — значит просто перечеркнуть всё, чего удалось добиться с таким трудом. Нет, символ не может быть замазан грязью. Она должна уйти красиво, подобно героям из сказаний, в отчаянной битве, в окружении врагов, спасая ценою жизни своих товарищей. Это был серьёзный аргумент, и Сарутоби без колебаний отправил бы её гулять до поры, но… Но его грыз червячок сомнений. Не отводя от неё пристального взора, он видел больше, чем измождённую женщину. В уставших глазах, что всё же смело встречали его взгляд, он отчётливо различал изощрённый ум и стальную волю. Эту женщину стоило принимать в расчёт, даже пока она не вернула себе силу. Что же будет теперь? Не станет ли она опасна ему? Стоит ли та польза, которую она может принести, возможных неприятностей? Нет, он не боялся её, как шиноби. Что такое джонин Бэ ранга по сравнению с ним? Да и даже будь она полноценным Эс рангом, и то исход противостояния вряд ли вызвал бы у кого-то сомнения. Но ведь она действует совершенно иначе. А её восстановление, как куноичи, лишь придаст ей веса. И если такая фигура будет неподконтрольна…

— Хокагэ-сама, не мне вам указывать, но разве их вина настолько велика?

— Что? — мрачная задумчивость уступила место удивлению, что выразилось в поднятии бровей.

— Простите, просто у вас было такое лицо, что стало страшно за жизнь этих бедняг.

— Всё в порядке, — уверил её Хирузен. Просто кое-что вспомнил.

— Понимаю вас. Это место, -Хокона повращала головой, как бы обводя пространство вокруг, — и впрямь прекрасно лечит от забывчивости. Вот, например, пока я тут сидела, мне удалось вспомнить одну из речей Хаширамы-сама, посвящённую принципам, на которых основана Коноха. Представляете?

— Ммм?

— О, вижу, эта тема вам не близка, — не удивила её реакция Сарутоби, -но позвольте я расскажу вам её суть.

Видя, что хокагэ теряет интерес к беседе, она ускорила изложение:

— И тогда вы поймёте, о какой возможности я вам говорила.