Она нервно сжала руки. По ее лицу пробежала тень испуга.
– Всего на несколько дней, – поспешно добавил он. – Максимум, три дня. Возможно, справлюсь быстрее.
– Домой летите? Что-то случилось?
– Нет, на Кипр. По работе. Зашел попрощаться.
– Не нужно прощаться, – тихо сказала она. – Плохая примета, – в ее глазах заблестели слезы.
– Ну что ты? – прошептал он и осторожно погладил ее распущенные волосы. – Я же вернусь. Ты и оглянуться не успеешь.
– Успею, – прошептала она. – Мне страшно, когда тебя нет рядом.
– Ну… ерунда какая, – растерялся он, не ожидая такой откровенности. – Ты же здесь не одна. Ты же…
– Совсем одна, если рядом нет тебя, – прошептала она, поднялась на цыпочки и вдруг неумело чмокнула его в щеку.
Неловко, глупо, но очень трогательно. И замерла, испугавшись собственной смелости.
– Это… было… лишним, – слова застревали в горле Айболита.
– Ты прав… – ее лицо вспыхнуло красным цветом.
– Нет… правда… как-то.. некрасиво… – он попятился к лестнице.
– Извини, сама не понимаю, как это вышло, – прошептала она.
– В доме твоего жениха, Маша.
– Да, я глупая. Прости меня… Ваня.
Ваня. Не Иван. Не доктор, а Ваня. Он подошел к лестнице, постоял пару секунд, ожидая услышать, как хлопает, закрываясь, дверь. Но ничего не случилось. Он обернулся. Она стояла на пороге, глядя на него. Ее щеки заливала краска стыда, а из глаз катились слезы, прочерчивая прозрачные дорожки среди алых пятен.
– Я… больше… никогда так не сделаю. Прости… те! – пролепетала она, снова возвращаясь к официальным отношениям.
– И это будет самым верным решением, – строго заметил Айболит.
Да к черту! Он прыжком оказался возле двери, влетел в ее комнату, закрыл дверь, наклонился, взял ее за талию и осторожно, но решительно поцеловал. Язык он в буквально смысле засунул в собственное горло, чтобы не пугать ее чувственностью, о которой она пока что не имела ни малейшего представления. По своему профессиональному опыту он знал, как болезненно реагируют многие женщины на проникновение. Любое. Даже языком. Особенно, если у них не было никакого опыта.