На занятиях на следующий день я была рассеянной и неуверенной. Иногда я спрашивала себя: правильно ли я поступаю? Возможно, если бы я была менее заметной, такой же тихой, как в прошлой жизни, Люсиль не пошла бы на такие действия? Но тогда у меня не было бы шансов найти доказательства её поступков. Значит, нужно бороться и собирать улики против неё, я была уверена — на дипломной работе она не будет тихой.

Она умела быстро адаптироваться и мне тоже пора было научится.

Выходя из аудитории, я оказалась прямо за спиной своей бывшей соседки.

— Как ты поддерживаешь резерв, Люсиль? Тот поток, который видели в Моранаре, был таким полным, золотым, очень красивым, — рассыпался в комплиментах стихийник со второго курса, с которым мы вместе посещали занятия по контролю потока.

Рыжеволосая «подруга» смутилась, а затем ответила, не отрицая ничего о Моранаре:

— Я просто хорошо сплю, правильно питаюсь и занимаюсь спортом. Стараюсь поддерживать себя в форме.

— Ты в прекрасной форме. В нашем общежитии говорят только о тебе, о твоей храбрости и силе.

Люсиль показательно смутилась, а затем увидела меня, идущую прямо за ней. Она прекрасно знала, что я осведомлена о её недостаточно высоком уровне для создания такого потока. Многие студенты не желают рассказывать о своем уровне другим, и потенциал никогда не упоминается преподавателями официально, чтобы избежать дискриминации по уровню. Да и в целом, преподаватели редко запоминают уровень каждого студента, за исключением особых случаев. Большинство поступивших имели четвёртый уровень, и занятия были рассчитаны именно на это. В остальном, мы не были детьми, и сдача дипломной работы в соответствии с нашим потенциалом была в наших собственных интересах, а академия лишь предоставляла нам ресурсы.

Вот только мы прожили в одной комнате больше года. Я помогала ей на занятиях, с домашней работой, и прекрасно знала на что она способна. И на что она не способна. На секунду в глазах Люсиль мелькнуло волнение, но оно тут же сменилось превосходством и ненавистью.

— Айви, я так рада тебя видеть! У меня в последнее время совсем нет времени ни на что, мы давно не общались, но я уверена, что ты поддерживаешь меня и переживаешь за меня, — она ангельски улыбнулась мне.

Я молчала, разглядывая свою бывшую соседку, наклонив голову, что вызвало у неё прилив напускной обиды.

— Неужели ты не найдёшь для меня тёплых слов? У нас были разногласия в последнее время, но ты так быстро забыла всё, что я для тебя сделала… — прошептала она, но не слишком тихо, так, что окружающие нас услышали.

— И что же ты для меня сделала, Люсиль? Я ведь тебе очень много отдавала. Помогала тебе с занятиями, с домашней работой, с лекциями, но ты даже не остановила своих друзей от того, чтобы они оскорбляли меня, — я решила перебить её, прежде чем она придумает ещё больше своих достижений.

Нужно было говорить открыто, пусть другие слышат и у них зарождаются сомнения. За меня говорили мои дела — моя успеваемость и победа на выставке. А за Люсиль — только слухи о том, что она ликвидатор, хотя это и было очень сильное оружие. Мало того, успеваемость Люсиль в последнее время сильно упала и она уже не была в десятке сильнейших артефакторов третьего года.

Люсиль смутилась, потому что на самом деле ничего для меня не сделала, кроме как соглашалась жить с такой «убогой».

— У всех случаются разногласия… у меня сейчас такой тяжёлый период времени, — её голос дрогнул, а молодой человек рядом с ней сочувственно посмотрел на неё.

— Уверена, ты со всем справишься, — холодно ответила я. Мы наконец миновали узкий коридор и разошлись в разных направлениях.

Слухи о том, что Люсиль является женщиной-ликвидатором не утихали, и мы подозревали что кто-то вновь видел ее со значком. В то же время, от мастера Мэдлина не поступило никаких указаний.

Через день я вернулась в торговую галерею. Покупать фотоаппарат не было смысла, но я собиралась арендовать последнюю модель на несколько дней, и к сожалению, она по-прежнему была очень громоздкой. Система состояла из деревянного корпуса, из которого торчал крупный объектив и треноги которая не отделялась.

Позднее я с волнением бродила около пустых мастерских. В конце коридора, с противоположной стороны от прохода, ведущего в общежития, находился большой шкаф для хозяйственных принадлежностей. Этот угол был почти не освещён, и я теоретически могла спрятаться внутри даже с фотоаппаратом. Но нужно установить фотоаппарат на треногу и, видимо, держать шкаф приоткрытым, пока я буду делать фотографии. Желательно, чтобы они не двигались, иначе изображение получится размытым.