Последняя фраза принадлежала мне и являлась вопросом риторическим, но внимание к нам с дракошкой однозначно привлекла. А впрочем, не только к нам. Взгляд седовласого старика в серых лохмотьях стал каким-то слишком уж оценивающим, но опомниться ему Рейтар не дал. Взял под белы рученьки и потащил забирать лошадок.

Мы же с Кирюшей в это время присели на близстоящую низкую лавку, грустненько вздыхая каждый о своем. Я, например, искренне скучала по тем временам, когда небо было синее, а трава зеленее, а чешуйчатый, судя по всему, снова хотел есть.

По крайней мере, палец мой он покусывал с очень несчастным видом.

– И все-таки провериться бы тебе на глистов... – протянула я с тяжким вздохом, издалека наблюдая затем, как Рейтар выводит лошадей.

Как и в прошлый раз, животинки мирно шли друг за другом, нисколько не стараясь нарушить строй. Поглядев на них с минуту-две, мы тоже присоединились к общему шествию. Деревенские из своих укрытий, как ни странно, больше не вылезали, но что-то мне подсказывало, что они просто не успели как следует подготовиться к нашему прибытию.

Глупо они нас как-то встретили. Без должного размаха.

– А вы уверены, что мы здесь их оставили? – утонила я, придирчиво осматривая окрестности.

Но окрестности осматриваться никак не желали. Каждое дерево было слишком сильно похоже на другое, а трава везде и вовсе казалась какой-то одинаковой. Но ведь я помнила, что рядом с местом нашей стоянки имелись подпалины от магии Рейтара, а еще след от костра.

– Уверен. – В отличие от меня, мужчина ничего не выискивал, а твердо пер к своей цели через кусты. – И прекращай уже играть в эти игры, Амелия. Ты отвратительно притворяешься.

– Не понимаю, о чем вы, – пробурчала я себе под нос.

Но дракон, на удивление, меня услышал и остановился. Поворачивался он ко мне с очень нехорошим выражением лица. Что-то опасное вспыхнуло в глубине его глаз, заставляя меня решительно сделать шаг назад.

И еще один, когда его губы расплылись в просто дьявольской улыбке.

Шаг, второй, третий. Забрав Кирюшу из моих рук, Рейтар спустил его в траву и порывисто дернул меня на себя. В его объятия я фактически упала, негромко охнув прямо ему в губы.

Я не собиралась с ним целоваться. Больше того, даже осознав происходящее, не желала отвечать на его требовательные касания, наполненные страстью, но стена, тщательно выстраиваемая мною, просто пала как по мановению волшебной палочки.

Мое тело объяла дрожь. Дыхание стало тяжелым, скованным, а ладони сами потянулись к чужой груди, обрисовывая мышцы. Без моего внимания не осталась даже спина. Мне нравилось прикасаться к Рейтару. О, как мне нравилось притрагиваться к нему.

Я хотела его трогать. Я хотела его целовать. Я не желала с ним расставаться, где-то внутри искренне сожалея о том, что наше приключение подошло к концу.

Безудержная страсть, застилающая все на своем пути, сменилась необъятной нежностью. Поцелуи стали мягче, трепетнее. Они были наполнены томлением, лаской. Ощутив прикосновение пальцев к своей щеке, я инстинктивно дернулась вслед за чужой ладонью, не желая терять это ощущение неги.

– Прости, что не сказал тебе всей правды, – доносился до моих ушей его уютный шепот. – За все прости.

Губы, кончик носа, ямочка на щеке, подбородок. Слегка уклонившись, я спрятала пылающие щеки на груди у Рейтара. Стыдно мне было просто невероятно, но все стало еще хуже, когда я осознала, что все это время Арскиль пораженно смотрел на нас с открытой пастью.

– А детям нельзя на такое смотреть, – вдруг вспомнилось мне.