— Звучит неплохо.
Хейми замолчал без своей улыбки на губах и не дразнил своими глазами. На этот раз они казались более... теплыми.
— Вы всегда так легко соглашаетесь?
Пока я думала, как сформулировать содержательный, или кокетливый (или глупый) ответ, то Сара впервые за все это время, решила высказаться:
— Конечно же, нет! Она упряма, как осел.
— Значит, это касается только меня. — Он смотрел на меня в течение нескольких секунд, прежде чем вернулась его улыбка. — Только для меня. Мне нравится.
Следующее, что я почувствовала, помимо жара на лице, это прохладную спиртовую салфетку, ведь Хейми нужно было обработать мою кожу, перед тем, как приступить к работе. Я едва почувствовала влагу от салфетки. Все мое внимание было приковано к теплой руке, которая покоилась около моего бедра, все еще держа меня. Твердо держа меня.
Стараясь не замечать направленного на меня взгляда девушки и не обращать внимания на ощущения от прикосновения к теплой атласной коже, я приспустил ее шорты. Я пытался игнорировать тот факт, что если бы она позволила мне избавиться от них, то я сделал бы с ней что-нибудь, что заставило бы ее краснеть при каждом воспоминании об этом. Но я должен был сосредоточиться на мысли, что у меня нет времени для знакомства с кем-то вроде нее.
Начиная с четырнадцати лет, когда я впервые попробовал секс с хищницей, я стал предпочитать более опытных женщин. И чем более дикими они были, тем лучше. Я еще никогда не лишал девушку невинности и не собирался этого делать. Мне нравились женщины, которые знали, чего хотят и знали, как этого достичь. Женщины, которые уходили раньше, прежде чем я выходил из ванной. Такие женщины всегда были единственными в моей жизни, но как оказалось, они были не единственными, в ком я мог быть заинтересован. Так почему я говорю об этой девушке с невинными карими глазами и задницей, при взгляде на которую мой член пульсировал так, что было чертовски трудно сосредоточиться?
Я заставил заткнуться эгоистичного ублюдка, живущего внутри меня, прежде чем взять себя в руки.
— Во сколько ты вернулась прошлой ночью? — спросил мой старший брат Зигмунд (Зиг, как мы его называли).
— Поздно.
— Черт, не умничай. После смены прошлой ночью, я пошел к парням Кафф. Я вернулся почти в полвторого, а тебя здесь не было.
— Серьезно? Мне уже двадцать один. Я не обязана перед тобой отчитываться.
Я смотрела, как темно-карие глаза Зига, такие же, как и у меня, расширяются.