— Это — тарабарская грамота!

— Нашел время шутить, — обиделся Раттнер. — Без тебя знаем, что это тарабарская грамота. А как ее на удобочитаемый язык перевести? Вот в чем загадка.

— Не волнуйся, сядь! — улыбнулся Косаговский. — «Тарабарской грамотой» называют шифр, который употребляли русские дипломаты в семнадцатом веке и даже немного раньше[17]).

— И вечно ты стараешься блеснуть своими историческими познаниями. Нам-то легче разве от того, что дипломаты XVII века писали свои депеши на этой тарабарщине? — попрежнему морщился обиженно Раттнер.

А Косаговский улыбался попрежнему..

— Я, как тебе уже известно, родился в кержацкой раскольничьей семье.

— Илюша! — просветлел Раттнер. — Неужели ты знаешь ключ к этой тарабарщине? Неужели ты сможешь дешифрировать эту записку?

— Могу! — сказал уверенно Косаговский. — Суть «тарабарской грамоты» в следующем. Гласные буквы русского алфавита при шифровке остаются неизменными, а согласные употребляются в следующем порядке. Погоди секунду! Надо написать, иначе ты ничего не поймешь.

Он вытащил из кармана записную книжку, почиркал карандашом, и, вырвав исписанный лист, протянул его Раттнеру:

— Вот, смотри!

На листе было написано:

бвгджзклмн

щшчцхфтсрп

— Как видишь, дело очень простое, — продолжал об’яснения Косаговский. — Двадцать согласных букв алфавита пишут в две строки, одна буква под другой, в порядке движения поездов по двуколейной магистрали. А теперь — для шифровки пишут: щ вместо б и наоборот, з вместо ф и наоборот. И так далее!

— А ну-ка, расшифровывай поскорее! — колотился нетерпением Раттнер.

Косаговский снова почиркал в записной книжке и снова протянул другу лист бумаги, на котором теперь была написано:

На могиле горячо.

Шпанка в пузырь лезет

Надо винта резать.

Чтобы Варшаву взять без шухера,