Довольно серьёзно он согласился:

— Конечно, исключая эти обстоятельства.

— В таком случае, я согласна, — она вздохнула. — Мне кажется, что мной мастерски манипулировали, но я согласна.

Куин никак не прокомментировал ее сомнения, он только кивнул, все еще серьёзно.

— Хорошо. Тогда вечер наш. До полуночи.

— Я думала, что это мне полагается так говорить.

Он улыбнулся ей:

— В этой версии истории лошади не превращаются в мышей, карета — в тыкву, а твое платье — в лохмотья.

— Только ты превращаешься в Куина, — она понизила голос, когда сказала это, хотя они и были совсем рядом.

— Я мог бы быть намного хуже, ты же знаешь, — сказал он успокаивающим тоном. — Я мог быть скучным, — он потянулся через стол и легко коснулся тыльной стороны ее ладони, его указательный палец рисовал сложный узор.

Какой-то момент Морган смотрела, что он делает, стараясь сохранить самообладания, безразличное выражение лица, несмотря на ощущение, что ее кости плавятся. Она должна была плавно вытащить свою руку, прежде чем осмелилась встретиться с ним глазами, и была довольно горда собой, что ее голос прозвучал нормально:

— Алекс, ты знаешь определение слова «подлец»?

В его зеленых глазах ярко сверкало веселье:

— Злодей с улыбкой?

— Почти угадал, — со вздохом ответила Морган и откинулась назад, чтобы официантка поставила им кушанья.