— Трусики вашей подруги были надеты наизнанку.
Полли прекрасно слышала его слова, но при этом ничего не поняла. Так бывает, когда идиому переводят литературным языком — получается бессмыслица. Затем внезапно осознала смысл сказанного и подумала о Джинджер. Светлые волосы, бежевый костюм отАрмани, испачканные грязью и ворсинками с ковра. Кто-то надел ей белье наизнанку. Она, должно быть, ощущала начало нового дня, восход солнца даже через закрытые веки, больше не надеясь на спасение, чувствуя только неясную тоску по теплу и свету.
— С вами все в порядке? — спросил Грэм Вире, вставая из-за стола.
— Она была очень хорошим человеком, — сказала Полли. — Чем бы Джинджер ни занималась, несправедливо, что она встретила свой конец в одиночестве.
Слезы градом полились по ее лицу.
— Я тоже так считаю. — Грэм подошел к ее стулу. Потом откуда-то появилась рука с носовым платком. Полли уже забыла, какие большие и мягкие носовые платки бывают у мужчин.
— Со мной все нормально, — заверила она, поднимаясь. — Спасибо вам. Думаю, мне надо разыскать Дину.
И на дрожащих ногах медленно побрела к двери. На пути к дому Полли и Дина сначала говорили о Джинджер, потом ехали молча. Но, не желая прощаться, обсудили следователя и предположили, что тот вскоре позвонит Дине узнать телефон Полли. Как им показалось, Вире не решился взять номер, когда она уходила. Тем более учитывая состояние, в котором находилась посетительница.
— В случае чего я дам ему твой номер, хорошо? — спросила Дина.
— Конечно, — ответила Полли.
«Цыплят по осени считают», — говорила мама.
Глава 8
В тот же вечер информация, полученная от коронера, достигла ушей остальных членов группы.
— Очень похоже на убийство, — тут же заключила Кэт.
— Не обязательно убийство, — возразила Шарлотта. — Несчастный случай тоже нельзя полностью исключить.
Жюстин сказала, что предоставит отчет по записной книжке Джинджер к понедельнику, поскольку взломать код кажется безнадежной затеей.
Все пятеро были слегка шокированы тем, что их подозрения подтвердились. И разговор как-то сам собой сошел налет. Они восприняли информацию, полученную от Полли и Дины, совершенно спокойно, без лишних вопросов. Только Кэт призналась, что боится.
В течение следующих дней Полли предпринимала различные уловки, чтобы держать детей возле себя. В пятницу утром позволила себе вовлечься в бесконечные саркастические дебаты относительно одежды: пойти в школу в шляпе или без шляпы, надеть кружевной топик поверх или под футболку, взять хозяйственную сумку или мешок для грязного белья. Она сделала для Джереми французский тост и несколько раз попыталась скормить его сыну. Одну руку Полли положила на плечо Джереми; а другой ерошила волосы Андреа. Она думала о Джинджер, лежащей в абсолютной темноте, и о девочке с бледным лицом, выплывающим из коридора.
Джереми имитировал рвотные позывы над тостом и пил молоко. Андреа, увидев сырой мясной фарш, который Полли оставила размораживаться на столе, поспешила удалиться из кухни.
— Я хочу попасть в школу! — крикнула она, спускаясь по лестнице. — Причем сегодня!