«Наш директор, Николай Петрович Чижик, купил на собранные учениками деньги конфет и большую половину забрал себе...»
Тетя-редактор пишет еще более педагогическое письмо:
«Напиши нам, Володя, про весну — как она пришла в ваш колхоз, сколько радости она принесла ребятам вашей школы. Попробуй описать это стишком».
Стишок прислан длинный, обстоятельный и... с припиской в прозе:
«А наш директор все-таки вор».
***
Скульптор показывает школьникам свою мастерскую, охотно и интересно рассказывает почти о каждой группе, о каждом бюсте — как это делается, как работалось. Живые, дотошные пятиклассники слушают на удивление тихо.
Да вот хозяин, человек уже седой, устал.
— Задавайте мне, дети, вопросы. Ну,— повторял ем после небольшой паузы,— кто из вас хотел бы о чем-нибудь спросить?
Крупный, немного перекормленный, но веселый, хоть иногда и некстати, Семка поднимает руку.
— Скажите, дядя, а что это там за генерал? Вон, в углу! Усатый, в шапке!
— Это, мальчик, не генерал...— почти вздыхает скульптор. Он называет «негенерала» по имени и отчеству — со вкусом, печалью, торжественно. Но на ребят ни текст этот, ни вздох-подтекст не производят никакого впечатления. Они родились во второй половине столетия.
***
Чудесная музыка — «Танец маленьких лебедей»!.. Особенно когда миновала большая опасность, беда, когда хочется тихо заплакать от счастья.
Видимо, у меня потому такое ощущение, что я ее, кажется, впервые услышал и навсегда полюбил летом сорок пятого года, на просмотре художественной самодеятельности белорусских детских домов.
Танцевали маленькие девочки-сироты, сильной народной рукой спасенные от фашистского уничтожения.
***
Вспомнил своего длинноватого загорелого мальчугана и маленького серого зануду котенка, с которым он там, в деревне, дружит.
Котенок вякает, клянчит, лезет на руки, на стол, на подоконник, сколько его ни отшвыривай.
А мой герой негодует, когда котенка обижают — сбрасывают, гонят. Берет его на руки, жалеет, уносит и удивленно смотрит на всех, особенно, кажется, на отца...