– Мне не нравятся все три, – сказала она наконец. – Темный слишком твердый. Мертвый излишне постоянен…

– А последний ты даже не можешь описать, – закончил я.

– Не думаю, что описания первых двух добавили определенности, – ехидно заметила Тень. – Если обобщить мои опасения, все три слоя слишком независимы. Понимаешь, раньше мы всегда оставались хозяевами положения. Хотели – перемещались в одну сторону, хотели – в другую. На первых слоях все было просто, на глубоких сложнее, но и там мы понимали правила игры. Здесь все иначе. Каждый слой очень индивидуален. Я не могу сказать, какие сюрпризы они преподнесут.

– Придется выяснять на практике. – Я поднялся и встряхнул несчастный пиджак. – Выходит, мы говорим в последний раз. Ничего не добавишь на прощание?

– Хотела спросить, что за надпись ты увидел на монолите перед тем, как он взорвался?

– Мне казалось, ты умеешь читать мысли.

– Прости мою нечуткость, но в тот момент я была немного занята. Спасала твою драгоценную трехмерную личность. И свою заодно.

Я усмехнулся.

– Последняя надпись гласила: «Facilis descensus Averni» – «Легок путь в подземное царство».

– Для подсказки мрачновато. Похоже, у нас появился недоброжелатель.

– Я догадался, когда сбили самолет. Хотя, возможно, это лишь указание на пещеру, в которой мы очутились.

– В любом случае будь осторожнее, – посоветовала Тень.

– Обязательно. Полагаю, обниматься не будем?

– Прости? Ты оборвал фразу на полуслове.

– Не обращай внимания. Думаю, мне пришла пора расширить лексикон. Поехали, подруга.

Земля под ногами потемнела. Я сделал шаг вперед, и Тень приняла меня в свои объятия.

* * *

Ненавижу кота в мешке. Втройне ненавижу, когда котов трое. А потому в подобных ситуациях хватаю первого попавшегося и молюсь, чтобы он оказался не самым блохастым. Добавьте сюда каплю любопытства, неприязнь к мертвецам, и вы поймете, почему я сделал такой выбор.

Я стоял посреди руин. Или посреди леса – с какой стороны посмотреть. Каменные остовы, бывшие где-то зданиями, поросли светло-серым мхом. Сквозь растрескавшиеся бетонные плиты пробивались широкие сухие стебли. Высохшие стволы деревьев торчали то тут, то там. Некоторые умудрились прорасти сквозь фундаменты зданий и раскинули ветви на манер экзотических крыш.

Я коснулся лишайника, и он превратился в труху. Та же участь постигла пучок похожей на осоку черной травы. Напоминающие лезвия стебли на поверку оказались хрупкими, словно их вырезали из бумажного пепла. Я провел рукой по стволу кряжистого лесного гиганта. Пальцы оставили на коре глубокие борозды. Лес оказался декорацией, как и положено сумеречному лесу. Из растений в Сумраке только синий мох. Да и тот встречается лишь на первом слое.