— Мне достаточно предоплаты, — Баженов грустно улыбнулся, — в наше время это гораздо важнее. А помещение все равно пустое стояло, украсть там нечего.

— И много у вас таких арендаторов? — ехидно поинтересовался Пахомов.

Константин Афанасьевич медлил с ответом.

— Уж не мнитесь, — усмехнулся Пахомов, — вам статья за убийство светит и за похищение ребенка в придачу. А это я так, из любопытства интересуюсь.

— Есть несколько, но немного, — наконец ответил Баженов, — после той истории с Журбиной, ну вы, наверное, в курсе…

Пахомов кивнул.

— К нашим предприятиям слишком пристальное внимание областной налоговой.

— А чего вы хотели? — развел руками Пахомов. — Вы же сами, точнее, Белоусов ваш, и привлекли это внимание. Кстати, вот скажите так, между нами, могло быть так, что Журбин и вправду деньги на фабрику тратил? Или это из области фантастики?

— Между нами? — повторил Баженов и вздохнул: — Сказать по правде, я думаю, что Николай погорячился с обвинениями против Журбиной. Из-за пожара на фабрике потери на сотни миллионов были, вот он и пошел на принцип.

— Ну да, — усмехнулся Пахомов, — вы, кстати, в курсе, что Журбина, после того как ребенка потеряла, совсем с ума сошла? Мы хотели как-то допросить ее, но так ведь нельзя теперь, нет возможности. Стоит весь день у окна, раскачивается из стороны в сторону и все талдычит: Васенька, Васенька.

— Какой ужас, — вздрогнул Баженов.

— Да черт знает что, — кивнул капитан, — я бы так ребенка никогда не назвал. Я, когда еще пацаном был, у нас кот жил, Васькой звали. Так у меня с тех пор имя Васька только с котами ассоциируется, я б человека так никогда не назвал.

— Вы сейчас серьезно? — Баженов недоумевающе смотрел на следователя. — А у меня дед был Василий. Василий Григорьевич.

— Бывает, — подмигнул ему Пахомов, — видите, как я с вами откровенен. Хотелось бы взаимности.

Баженов закрыл лицо руками и глухо произнес:

— Я не хочу с вами больше разговаривать. Не хочу и не буду. Я буду писать вашему руководству и требовать замены следователя.

— Вот что ты несешь, Баженов? — Капитан зло уставился на подследственного. — Какой замены? Фильмов насмотрелся?

Врезать бы ему, так ведь нельзя, эти столичные везде свой нос суют. Наверняка завтра сами захотят с этим умником пообщаться.

— Ну ничего, я думаю, когда суд тебе лет двадцать выпишет, мозги немного вправятся, а может, наоборот, выправятся. А так все и будет, Баженов. Я в твои сказки не верю напрочь. И суд не поверит. Кстати, ты же сейчас в двухместной камере? — Пахомов нажал кнопку вызова конвоира.

— В двухместной, — растерянно подтвердил Константин Афанасьевич.