В пансионат Сергей вернулся к ночи. Администраторша окинула его неодобрительным взглядом, хлопнула стойкой и пошла к входным дверям. Закрыла их за припозднившимся постояльцем и сухо отчеканила:
– Двери закрываем в пол-одиннадцатого. Постарайтесь больше не опаздывать! – Выдала ему ключ от номера, потушив свет в холле, дала понять, что разговор окончен.
Утром опять пошел дождь, капли глухо барабанили по окну, мокрый туман клочьями висел в саду пансионата. Выпив чашку кофе, Птица отправился искать хозяйственную комнату.
Женщина, все в том же синем халате, сосредоточенно перекладывала постельные комплекты, забавно морщила лоб и ловко перекидывала на огромных счетах деревянные лакированные костяшки.
– День добрый! – Сергей постучал по дешевенькой двери из прессованных опилок.
Хозяйка комнаты отложила счеты, поставила галочку в тетради и кивнула ему:
– Вы что-то хотели?
– Да вот… – Птица помялся, не зная, как начать. – Видите ли, я приехал сюда по работе, изучать землю. Приходится много в почве копаться, замеры делать. А тут сами видите, грязь какая за окном. В общем, нет ли у вас каких-нибудь старых вещей, тряпок разных, одежды, которую не жалко?
Он достал деньги и осторожно положил их на стол. Хозяйка некоторое время молчала, а потом, глядя на Сергея, спросила:
– А вы что ж, не знали, куда ехали? Или у вас в России грязи нет совсем?
Птица растерялся:
– Да нет. Просто вот ведь какое дело…
Не притрагиваясь к деньгам, женщина встала. Взяла огромную связку ключей, вздохнула:
– Ладно, пойдемте.
Между высоченными стеллажами, заваленными синими полушерстяными одеялами, располагалась узкая дверь. За нею в небольшом помещении лежали тряпки, рваные матрацы, куча стираной и мятой одежды. Тут же стояли какие-то ведра с засохшей краской, баллоны и казавшаяся инородной в этой комнате тяжелая атлетическая гиря. Весом эдак пуда в три. Женщина показала на ворох одежды:
– Отберите себе что нужно, не стесняйтесь. Когда выберете, сложите вот тут, в уголке. Я потом сама вам в номер отнесу.
Сергей осмотрел кучу тряпья. В основном это были прохудившиеся халаты, простыни и прочая подобная ерунда. Повозившись с двадцать минут, Сокольских нашел пару солдатских кителей-гимнастерок песчаного цвета, дырявые штаны из хлопка, кучу тряпок преимущественно желто-бурых оттенков и пару больших кусков мешковины. Свернув все это в тюк, он положил вещи в указанном месте. Вернулся в «сестринскую». Женщина кивнула и пообещала занести все перед обедом.
В холле, стоя на стремянке, давешний электрик менял перегоревшие люминесцентные лампы. Несколько штук уже лежали на полу. Пыльные, с почерневшими концами, они походили на гигантские горелые спички.
– Здорово, Сашко! – поприветствовал работника Сергей.
– Салют! – ответил из-под потолка электрик.