Торг и поиск чуда
Итак, мы прожили два этапа реакции на изменения: сначала было отрицание, потом полыхнули эмоции. Теперь наступает очень странное состояние. Рассудок уже включается, осознает неизбежность действий, но еще всячески пытается от них откреститься.
С одной стороны, мы пытаемся оттянуть время начала изменений, как бы выторговываем себе еще минутку покоя. Вспомните, сколько раз вы по утрам переводите будильник «еще на пять минуточек»? С другой стороны, мы начинаем мечтать, что изменение произойдет как-то само по себе, без нашего участия. В нас растет и крепнет вера в чудо: выздоровеет неизлечимо больной родственник, найдется клад с большой суммой денег, словом, «прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете». Я не зря процитировала песенку из мультфильма-сказки. Дело в том, что надежда на чудо свойственна человеку с древнейших времен и как таковая зафиксирована в фольклоре практически всех народов. «Золушка», например, — это древний сюжет, впервые возникший то ли в Древнем Египте, то ли в Китае, Шарль Перро лишь сделал литературную обработку этой замечательной сказки.
Вера в чудо — защитный механизм нашей психики. Когда дела идут совсем плохо, подсознание отказывается это признавать, чтобы заставить человека встать и двигаться, то есть выжить. Другими словами, человек рациональный, исследовав все факты, приходит к выводу, что действительно все пропало, сдается и погибает. Человек с верой в чудо считает, что факты — лишь рациональная составляющая, а еще есть мистическая, и вот она-то как раз и поможет. Люди религиозные уточняют: это вера не просто в абстрактное волшебство, а в чудо Божье.
При наступлении изменения мы обычно рассматриваем два варианта: исчезнет сама причина изменений, то есть все вернется на круги своя, и, наоборот, изменения пройдут так незаметно, что все случится как бы само собой. Хоть так, хоть эдак, но мы надеемся избавиться от необходимости участвовать в этих неприятных для нас переменах. Возникают своего рода эмоциональные качели: нас начинает шатать от поиска виноватых к поиску чудесных избавителей. И это может стать самым большим препятствием для адаптации к любым изменениям.
Подсознание всегда направляет наше внимание на то, что мы хотим видеть. Например, вы хотите машину определенной модели и вдруг замечаете, как много именно таких авто, оказывается, ездит по вашему городу.
На стадии эмоциональных качелей это означает, что подсознание будет подсовывать вам информацию о том, как у кого-то другого аналогичная ситуация разрешилась наилучшим образом. Вы будете буквально натыкаться на рассказы, как хозяин уже не надеялся найти свою собаку, а она вдруг через два месяца пришла сама. Или как кто-то, практически обанкротившись, на последние деньги купил лотерейный билет и выиграл сумму, достаточную для покрытия долгов. А еще кто-то каким-то другим чудесным образом справился со свалившейся на него проблемой. И мы бежим покупать лотерейные билеты и приглядываться к машинам на улице. Нам кажется, что вот-вот случится нечто, что сделает изменения ненужными или хотя бы нестрашными. А вместо этого рискуем найти новые неприятности на свою голову.
Человек в поиске чуда становится удивительно легковерным. Как раз на этом играют мошенники, цыгане, «потомственные гадалки» и псевдоэкстрасенсы, на легковерность нацелены все желтые средства массовой информации.
СМИ можно понять: им нужны тиражи, просмотры, лайки. Им совершенно наплевать на ваше самочувствие и настроение. Они знают, что человеком движет так называемый ориентировочный рефлекс. Это еще одно наследие прошлого: чтобы выжить, наши предки должны были очень быстро реагировать на неожиданные и стремительно меняющиеся звуки и картинки. На всякий случай уровень адреналина повышался: вдруг этот звук — рев приближающегося медведя?
Но у адреналина есть одно неприятное свойство: он вызывает привыкание. В какой-то мере адреналиновой можно назвать зависимость от постоянно бормочущего телевизора, на экране которого быстро сменяются звуки и картинки. «Телевизорозависимые» люди привыкают к постоянно повышенному уровню возбуждения и, как все зависимые, нуждаются в постоянном увеличении дозы. Этим-то и пользуются
СМИ, подбрасывая все больше и больше жареных фактов.
Кстати, похожими методами пользуется и реклама: в роликах обязательно мелькают очень яркие картинки, звуки раздаются всегда чуть громче, чем звук основного вещания. И еще рекламщики очень любят слова вроде «чудодейственное средство» и «волшебный результат». Им известно, что человек, оказавшийся на эмоциональных качелях, обязательно их услышит: он же ищет созвучные своему настроению фразы, отреагирует на них и произведет покупку. Ну а что чуда не произойдет — так на то оно и чудо, чтобы случаться только иногда и не со всеми.
Кстати, на этом «избирательном чуде» основана так называемая «систематическая ошибка выжившего». Термин был впервые применен во Вторую мировую войну венгерским математиком Абрахамом Вальдом, исследовавшим повреждения на самолетах, вернувшихся с боевых вылетов. Он пришел к выводу, что дополнительной броней нужно защищать не те места, где было больше всего отверстий от снарядов — крылья или хвост, — а, наоборот, те, где следов попаданий было меньше — бензобак и двигатели. Вальд доказал, что здесь работает обратная зависимость: вернулись только те самолеты, у которых не были повреждены двигатели или баки. Позже появилось еще одно утверждение: дельфины, дескать, так любят людей, что тонущих обязательно толкают к берегу. К сожалению, те, кого дельфины толкали прочь от берега, уже ничего нам не расскажут.
Так что все «волшебные» истории, которые наше подсознание вылавливает из окружающих новостей, нужно обязательно несколько раз перепроверять: репортеры с удовольствием расписывают чудесные спасения, манипулируя информацией ради тех самых тиражей и лайков. Как узнать, не являются ли чудесные новости таким «эффектом выжившего»? Только с помощью логики. Нужно убедиться, что в сообщении нет не стыкующихся между собой фактов. Выяснить, как часто подобные случаи происходили в других местах. В ожидании чуда у человека возникает так называемое селективное восприятие, когда он считывает только то, что хочет, и напрочь игнорирует то, что не согласуется с его ожиданием. Принудительно направьте свое внимание на новости, противоположные «чуду». Сравните, как много их на самом деле, и сделайте вывод, насколько ваше чудо вероятно.
Некритичность восприятия может привести и к другой крайности — к так называемой психологии толпы. Мы помним, что подсознание услужливо предоставляет нам то, что мы хотим видеть. Таким образом, мы быстро находим единомышленников, и чем их больше, тем больше та самая «толпа». Причем количество людей особого значения не имеет, просто масштаб действий, который они предпримут, будет различным.
Одна из особенностей поведения в толпе — добровольный отказ от ответственности за свои поступки. Изначально он опять-таки основан на биологии: человек — существо общественное и для выживания всегда ориентируется на поведение старших. Работает древний инстинкт импринтинга, то есть «запечатления», выполнение биологического родительского приказа «делай как я». На основе этого инстинкта младшие
подражают старшим и таким образом учатся выживать. Впервые импринтинг описал Томас Мор еще в 1516 году, а широко популяризировал тему австрийский зоопсихолог Конрад Лоренц в 1970-х годах.
Когда человек вырастает и перестает руководствоваться одними только инстинктами, он успевает подкрепить их примерами из личного опыта: попробуйте-ка пробиться через толпу людей, идущих в одну сторону, если вам нужно в другую. Организм понимает, что для преодоления такого естественного препятствия нужно слишком много сил, и предпочитает их сэкономить, идти в одном направлении с толпой. Затем включается обобщение: идти куда все, делать как все, думать как все. Мы отказались от ответственности, положились на толпу. По аналогии с верой в чудо: мы не отвечаем за решение своей ситуации, мы полагаемся на кого-то другого.
В толпе трудно понять, кто первым побежал, заплакал, начал кричать или драться. Окружающие замечают происходящее, лишь когда много людей вовлечено в процесс и проигнорировать его нельзя. Но видны при этом только исполнители, зачинщик вполне мог уже сбежать под шумок. Это еще одна причина, почему в толпе люди легко снимают с себя ответственность: виноватого не найти, наказание не страшно, можно делать что угодно. И толпа уходит в негатив, многократно усиленный количеством участников. Опаснее всего она ведет себя в минуты глобальных, катастрофических изменений, поэтому я рассмотрю эффект толпы во второй части.
Сейчас давайте вернемся к торгу с судьбой и вере в чудо. Как миновать эту стадию? Как обычно — сначала позволить себе помечтать. Раз уж вера в чудо встроенная в нас функция, давайте попытаемся найти для нее практическое применение.