Глава 4

Первый поход

М-да… Выступление получилось, мягко говоря, не слишком торжественным. Ни тебе ревущих труб, ни развевающихся знамён, ни гарцующих коней… Только несколько человек в потрёпанных доспехах, среди которых лучший – отбитая у зомби кольчуга моего первого еретика, ну и почти такая же, но чуть хуже – у Пьена. Моя же кожанка, впрочем, как и ламелляры[39] еретиков, унаследованных от рыцаря Элайи, впечатления не производили. Ну а непрерывно щебечущая кучка феечек доспехов вовсе не носила.

Первой целью стал довольно большой, на десяток дворов, хутор, расположившийся неподалеку от замка. И, судя по окружающим его яблоневым садам, именно этот хутор и обнесли мои фейки.

Когда мы уже подходили к границам собственно поселения, из-за плетня, ограждающего крайний дом, вышел здоровый мужик в сопровождении двух столь же здоровых парней. Все трое демонстрировали непередаваемое родственное сходство. Проще говоря, все три рожи отнюдь не были обезображены печатью интеллекта.

– Ну ты, – начал свою эпическую речь старший, – вали отседова! Здеся тебе неча деять!

– Я – Кайларн, новый хозяин замка и домена. Пришёл требовать подтверждения вассальной присяги, – заявил я, глядя ему прямо в глаза.

Честно говоря, такой прямой взгляд многие животные воспринимают как вызов: «Удерживает в зоне бинокулярного зрения – оценивает расстояние – готовится нападать». Мыслительные процессы данного труженика вил и лопаты от таковых у неразумного зверя ушли не слишком далеко. Так что вместо ответа, на который, видимо, элементарно не хватило мозгов, встречающий с нечленораздельным рёвом, заставляющим заподозрить, что характеристика «Интеллект» у него колеблется в районе единицы, ринулся на меня.

Что ж, вот и повод опробовать новенькое, с иголочки, заклинание. Обозначив раскрытыми ладонями область поражения так, чтобы в неё попали все трое, я активировал «Голос Древнего врага».

Как немедленно выяснилось, боевой дух двоих младших представителей этого славного семейства и так был на грани, так что они оба остановились на полушаге, упали на колени, и под ними начали расплываться дурнопахнущие лужи. Старший устоял, хотя глаза его и стали ещё безумнее, и продолжил с рёвом надвигаться. К счастью, его руки, накачанные тяжёлой крестьянской работой, утратили всякую гибкость. Так что уклониться от дурного тычка вилами труда не составило. А дальше… Трое воинов против одного крестьянина – это не смешно. Его даже не стали убивать, помня мои слова о том, что «мне нужны подданные, а не пепелища». Ребята действовали в точном соответствии с заветами работников органов правопорядка: «Если в сердце дверь закрыта, надо в печень постучаться». Когда по пальцам этого «воителя» треснули булавой, выбивая из рук пародию на оружие, я указал на это Пьену, и тот сокрушённо кивнул. Всё-таки сходство между собой и этой тушей мой ученик лестным не посчитал.

Дальнейшее уже интереса не представляло. Трое невысоких поджарых бойцов окружили крестьянина как волки – борова, и на кого бы он ни кинулся, обязательно получал удар в спину, который еретики наносили так, чтобы он не приходился в какую-нибудь уязвимую область. К моменту, когда старший крестьянин рухнул, подвывая от боли, время действия заклятия уже закончилось, и его сыновья могли бы прийти ему на помощь… но… Вот именно – подняться на ноги эти засранцы даже не сподобились и только подвывали на одной ноте. Оба. Видимо, на них так подействовало зрелище расправы над отцом.