Перед тем как выйти, супруги ещё раз посмотрели на себя в большое зеркало просторной лифтовой кабины. Они остались довольны: на нём прекрасно сидел дорогой английский тёмнокоричневый костюм, а Сайхо выглядела неотразимо в вечернем, обтягивающем стройную фигуру платье с открытой спиной. Хокимару пробежал взглядом по точёной фигуре супруги и улыбнулся: достоинства жены всё ещё управляли его мужскими чувствами. Подав ей руку, Хокимару смело шагнул на этаж.

В длинном полуосвещённом коридоре распространялся аппетитный запах приготовленного ужина. Ближайшая к лифту похожая на другие дверь в одну из комнат была распахнута наполовину, и сквозь приоткрытую часть дверного проёма в просторный коридор вместе с запахами лился яркий электрический свет. Оттуда же доносились приглушённые мужские голоса. И хотя чету Хокимару никто не встречал, они поняли, что им нужно именно туда.

— Здравствуйте, — завидев вошедших, с доброй улыбкой на загорелом лице направился к ним Ошива. Он был одет в строгий тёмный костюм, подчёркивающий идеальную белизну рубашки. — Вы вовремя.

— Дорогая, это уважаемый господин Ошива, — взглянув на супругу, сдержанно улыбнулся навстречу начальнику Хокимару.

— Наслышан о вас, — не гася широкой улыбки, Ошива с интересом смотрел на жену подчинённого. По его глазам Хокимару понял, что Сайхо начальнику понравилась.

Он крепко пожал руку учёному и галантно по-европейски поцеловал пальцы его молодой супруги, чуть задержав в своих.

— Добрый вечер, — громко поприветствовал всех Хокимару. Его жена, ответив Ошиве очаровательной улыбкой, подарила следующую, — не менее восхитительную, — высокому мужчине и стройной женщине, стоявшим возле накрытого стола в глубине большой просторной светлой комнаты с высоким потолком. Те в знак приветствия чуть склонили головы и с нескрываемым интересом посмотрели на новых гостей.

— Уважаемый Михаил и Наталья, разрешите представить вам господина Хокимару и его супругу Сайхо, — тоном хозяина произнёс Ошива, приглашая широким жестом гостей к столу. — Господин Хокимару, познакомьтесь — это мой русский друг Михаил, о котором я вам рассказывал.

Хокимару, подойдя ближе, обменялся рукопожатием с Михаилом и с лёгким поклоном головы чуть прикоснулся пальцами к поданной ладони его спутницы. Сайхо последовала за мужем, поздоровавшись легкой улыбкой с Натальей и подав руку Михаилу.

Внешне русские понравились учёному: широкоплечий светловолосый подтянутый Михаил составлял гармоничную пару стройной длинноногой Наталье — зрелой женщине с привлекательным лицом и фигурой восемнадцатилетней девушки. Взгляд её зелёных глаз, казалось, пронизывал насквозь, поэтому под этим взглядом Хокимару чувствовал себя немного неуютно. Голубые европейские глаза русского смотрели прямо и открыто, и в них чувствовалась сила воли мужчины, познавшего жизнь.

Сели парами: мужчины и женщины друг против друга. Ошива занял место во главе стола. Меню ужина было представлено европейской и японской кухней. После салатов официанты подали горячее. Между тостами и вновь наполняемыми бокалами вина неспешно велась беседа.

— Кем работает ваша супруга? — поинтересовался Михаил, повернув голову к Хокимару, сидящему слева.

— Она преподаёт историю в школе. — Хокимару почему-то не понравилось, что гость из России всё время смотрит на его жену. — А во время отпуска занимается недвижимостью.

— История — важный предмет. Власть над миром подразумевает знание Будущего. Вы не находите? — Михаил сверлил Сайхо взглядом, хотя вопрос адресовался её мужу. — Открытие Будущего, в свою очередь, требует знания законов Времени, которые доступны лишь тому, кто знает Прошлое….

— Вы в чём-то правы, — сухо ответил учёный, вытирая губы салфеткой. Назойливое внимание гостя к его жене раздражало японца. — Но что есть Прошлое? И что знает об Истории наш мир и мы с вами, например? И что есть такое — Истина?

— Для каждого человека Истина — это отражение мира в его сознании, — сухо парировал русский, взглянув на японца.

— Многие люди видят отражение мира в зеркалах суеверий. Можно представить, что они там могут рассмотреть! Особенно, когда дело касается Истории, — не сдавался Хокимару.

— Вы правы, — согласился русский. — Историки нередко берут на себя роль хирургов, и тогда реанимация прошлого рискует обернуться увечьем целых веков. Прошу простить меня! — Он взглянул на Сайхо. — Приведу лишь один пример: у славян в своё время росчерком пера отсекли огромную часть их истории — биографию целого народа вплоть до начала христианства. К тому времени самобытная культура моего народа составляла уже не одну тысячу лет.

— Вы говорите о язычестве? — уточнила Сайхо.

— Вы знаете, даже сегодня некоторые российские историки любят упрекнуть древних славян в многобожии. Но те, кто интересуются историей по-настоящему, знают, что Создатель в религии древних славян был триедин. Имя ему — Сварог. А обилие низших богов предназначалось лишь для ведения исчислений времён года и отображало разнообразие живой природы. Сложно? Да! Наши предки, в отличие от нас, берегли и обожествляли природу. Язычество! Именно так назвали западные историки многовековую эпоху великой славянской цивилизации. С помощью подкупа, огня и меча они приобщали «поганых язычников» к своей упрощённой культуре, затирая и отправляя в небытие славу и историческое достоинство славян. Но душа каждого славянина на генетическом уровне, на подсознании испытывает жажду в исторической правде. И эта правда, как весенний паводок, уже пробивается тонким ручейком сквозь преграды и бумажные препоны, а вскоре прорвётся и несокрушимым потоком снесёт все исторические заторы и плотины из бюрократической лжи и недосказанности!