— Надо, — уверенно произнес Алексей. — Вы же знаете, что будет. Сколько крови, какой террор!

— Я же сказал, не знаю, — немного раздраженно проговорил Санин.

— Но то, что Российская империя прогнила и обречена, вы понимаете? — поднял брови Алексей.

— Конечно, — кивнул Санин. — Но вот дальнейшее… Здесь та же колода карт, что и в нашем мире, но игроков больше, а значит, вся партия может сложиться по-другому. Есть еще Северороссия и северороссы, со своим национализмом и святым убеждением, что все их беды проистекают из объединения с Московией. Чепуха, конечно, всегда проще обвинить во всех бедах соседа, чем выискивать собственные ошибки, но в истории не раз бывало, что такие домыслы ломали всю политическую систему.

— Мой однокашник, североросский дворянин, заявил, что москали принесли в Северороссию рабскую душу Востока, — улыбнулся Алексей.

— Это цветочки по сравнению с тем, что я слышу в университете, — хмыкнул Санин. — Хотя с подобными заявлениями я сталкивался и в нашем мире, в Польше восьмидесятых. А это уже симптом. В нашем мире подобные вещи привели к развалу социалистического блока. В этом — могут означать только развал империи. Как только ее тряхнет достаточно сильно, Северороссия отделится, и ничто этому не помешает.

— И что с того?

— А то, что коренные северороссы — это люди с совсем иным менталитетом, чем выходцы из Московии. В унию они пошли, полагая, что Московия движется в сторону Запада, и рассчитывая усилиться с ее помощью. Обратите внимание, во все последующие годы, как только империя пыталась свернуть с общеевропейского пути, здесь сразу возникала мощная оппозиция. И при Николае Первом, и при Александре Третьем здесь действовали многочисленные тайные общества, которые боролись за выход из империи. И они находили поддержку среди всех сословий Северороссии. До сих пор двуглавый орел достаточно крепко держал северороссов в когтях, но когда его хватка ослабнет…

— Вы считаете, прихода коммунистов к власти не избежать? — прервал его Алексей.

— Нет, — покачал головой Санин, — это естественная реакция на все, что творилось в Российской империи аж со времен Ивана Третьего. Вы же знаете, если сильно отклонить маятник вправо и отпустить, он неизбежно уйдет на сопоставимое расстояние налево, и колебания угаснут далеко не скоро. Чтобы избежать революции и крови в начале двадцатого века, нужно было начинать реформы минимум в начале века девятнадцатого. То есть, не выпуская маятника из рук, выводить его в равновесное положение. А теперь, увы, у властей больше нет сил удерживать его.

— Но Северороссию-то можно спасти? — внезапно воспрял духом Алексей.

— Полагаю, да, — спокойно ответил Санин.

— Тоже неплохо, — выдохнул Алексей.

— А вы, сударь, простите, самолично ее спасать намерены? — поднял брови Санин.

— Конечно, — отозвался Алексей.

Санин чуть помолчал, потом тяжело вздохнул и произнес, глядя в глаза ученику:

— Вижу, отговаривать вас бессмысленно. О том, что вы подвергаете себя огромной опасности, я уже говорил. Хочу предупредить еще вот о чем. Раз уж вы решили вторгаться в историю, запомните: придется лить много крови. Так или иначе вы встретите сопротивление, а в этом мире — сопротивление вооруженное. Вы будете вынуждены убивать ради достижения своей цели, а это не совсем то, что убивать ради сохранения своей жизни.

— Но ведь я ради людей, — протянул Алексей.

— Благими намерениями устлана дорога в ад, — погрустнел Санин.

— Вы слишком мрачно смотрите на вещи, — покачал головой Алексей.