Глава 2

… После ужина, дождавшись, когда Зинаида уйдет, Ксения Павловна обратилась ко мне:

— Если помнишь, я обещала пояснить, зачем привела тебя к себе, так что настало время поговорить об этом. Садись за стол, напротив меня — разговор предстоит долгий. У меня, знаешь ли, есть привычка — смотреть прямо на собеседника.

— Не возражаю… — я уселась, куда показала женщина. Надеюсь, она развеет мои сомнения, потому как я просто ощущаю, что в этом доме все непросто.

— Ну и хорошо… — Ксения Павловна чуть откинулась на спинку стула. — Устала я сегодня… Итак, что касается моего интереса к тебе… Ты, как я успела заметить, особа серьезная, без глупостей в голове, хотя это еще как сказать… В общем, дело у меня к тебе есть, вернее, хочу тебя кое о чем попросить. Скорей всего, я предпочла бы кого-то другого, но за неимением лучшего…

— Слушаю вас.

— Для начала попрошу отнестись к моим словам со всей серьезностью, потому как я привела тебя к себе не для того, чтоб шутки шутить. Так вот, чтоб ты знала: я — ведьма. Во всяком случае, меня принято считать таковой.

— Из «Битвы экстрасенсов», что ли?.. — а про себя подумала: тоже мне, удивила! Я, проработав столько лет в больнице, со всякими людьми сталкивалась. Бывало такое, что пациенты на полном серьезе утверждали, что они колдуны, ведьмы, инопланетяне в человеческом обличии или маги, способные телепатически общаться с древними обитателями Тибета. Кроме того, нередко пациенты заявляли, что они потомственные знахари-травники, и умеют лечить корешками и травками едва ли не все хвори, вплоть до самых опасных, только вот собственная болезнь им почему-то никак не поддается, а раз так, то надо всего лишь почистить их энергетическое поле, потому как оно заблокировано сгустком отрицательной энергии… В таких случаях с пациентами лучше не спорить, да и особо возражать им не стоит — они все одно ваши слова не воспримут, будут стоять на своем.

— Ерунды не говори!.. — нахмурилась женщина. — Тоже мне, нашла, с кем сравнивать! Кстати, я иногда смотрю это хм… шоу, чтоб его! Там, разумеется, попадаются толковые люди, только их совсем немного. Есть среди них и индивидуумы, одаренные от природы, в которых дремлют немалые магические таланты. Только вот те олухи, нахватавшись верхушек, вместо того, чтоб свой дар развивать и осваивать древнее искусство, лезут на экраны, причем каждый из них находится в полной уверенности, что выше него — только звезды, а колдовского умения не меньше, чем у древних мастеров. Кто бы еще объяснил этим умникам, что самолюбование и самоуверенность — это далеко не самое лучшее сочетание. Зря они это делают, потому как многие познания требуют тишины и уединения, а уж никак не стоять под светом софитов и демонстрировать себя всей стране! Я тебе так скажу: тот, кого называют настоящим колдуном, туда не пойдет.

— А вы, значит…

— Я из тех, кому дано многое, а известно еще больше.

Женщина произнесла это спокойным голосом, но, непонятно почему, я ей поверила. Настоящая ведьма, ну надо же! Только для чего она все это мне рассказывает?

— И что вам от меня нужно?.. — чуть растерянно спросила я. — Собираетесь меня чему-то учить, или же…

— Ну, чего замолчала?.. — усмехнулась женщина. — Испугалась? Успокойся, и выкинь дурь из головы. Душу твою я покупать не собираюсь — с этим делом не ко мне. Учить тебя чему-то колдовскому я не намерена — для этого у тебя нет ни малейшей предрасположенности, да и не собираюсь я вкладывать свои родовые знания в голову постороннего человека. И делать с тобой я тоже ничего не планирую, то бишь разбирать тебя на органы для темных дел в мои намерения не входит — прежде всего, это все россказни из числа детских страшилок. Ну, а если произойдет особый случай, и мне что-то действительно понадобится, то я всегда смогу найти необходимое законным путем.

Отчего-то мне вспомнились рассказы бабушки и ее соседок о колдунах и ведьмах — а что такого, в долгие осенние и зимние вечера, когда все жители Муравьевки (а на зиму там всего-то оставалось с десяток обитателей) собирались у кого-то на огонек, и, под горячий чай с пирогами, разговоры «за жизнь» затягивались надолго. Не обходилось и без страшилок, в которых упоминались самые разные жутковатые существа. В тех беседах хватало страшноватых историй, которые будто бы когда-то происходили с их родственниками и знакомыми. В то время на меня особую жуть наводили рассказы о том, будто чародеи могли превращаться в какого-то зверя… Глупо, но мне очень хотелось задать вопрос женщине о том, может ли она превратится, скажем, в кошку, только вот интересоваться подобным у меня язык не повернулся, и вместо этого я спросила:

— А… А давно вы этим занимаетесь?

— Чем именно?

— Ну, не знаю… — я даже растерялась. — Колдовством, или как там все это называется…