Кто-то из Одарённых углядел движение — мелькнули печати, полыхнули вспышки ударов, кто-то вовсе пустил в дело вербальное управление силой. Но цели они само собой, не достигли — Мьёльнир благополучно добрался до нужного места. А именно, до крыши одного из корпусов, который почти примыкал к стене — расстояние между ними было не больше тридцати метров. Как раз рядом с ним сейчас шагали те самые цельнометаллические конструкты.

Как только спутник оказался на позиции, я потянулся божественной мощью к родовому перстню Ореховых, используя живой камень в качестве своего рода посредника.

Вклинился в защитные схемы, разворошил сконцентрированную под колоссальным давлением силу, тронул контролирующие плетения.

Взять всё это под контроль и перехватить управление — неимоверно сложная задача. Но я и не собирался этого делать. Всё, что мне было нужно — разрушить отлаженную систему, которая поддерживала артефакт стабильным.

Как только это получилось, Мьёльнир рванул к дальней части крыши и перемахнул на следующий корпус. А через секунду сзади бахнул выплеск сил.

Это оказалось даже более смертоносно, чем я предполагал. Фонтаны энергии буквально распыляли каменную кладку, здания, уничтожая встроенные в неё артефакты. Облако мощи затопило приличный участок двора, уничтожив всё живое, что оказалось в зоне поражения. А солидная часть энергии просто устремилась вверх, ударив во внутреннюю часть купола. Тот, к сожалению, устоял.

Но и без этого, разрушений оказалось более чем достаточно. Треть постройки, на крыше которой произошла детонация, обратилась в руины, а удар по двору накрыл не меньше полусотни гвардейцев. Что интересно, двое цельнометаллических конструктов уцелели. Оплавились, пострадали и почти опустошили свои накопители, но сохранили боеспособность. Сейчас оба выбирались из под завала, в котором оказались.

Блеснувший яростной радостью Мьёльнир ринулся дальше. Спутник был рад, что наконец смог сыграть главную роль в бою с противником и оказаться полезным. В отличие от Сандала, которому оставалось лишь громко клекотать да мысленно сетовать, что он не может присоединиться к своему собрату по оружию.

Живой камень прополз по стене соседнего корпуса, один за другим опустошая его защитные артефакты. Сейчас внутри него было столько мощи, что её с трудом получалось сдерживать. Поэтому в какой-то момент он выплеснул энергию в обратном направлении — ударил по кладке, рассекая ту до самой земли.

Следующий удар был нацелен на перекрытия, а потом Мьёльнир разорвал кладку горизонтально.

Махнув на крышу, сместился к другой части здания, снова принявшись вбирать в себя силу защитных артефактов. Чем дольше спутник этим занимался, тем лучше у него получалось. Возможно не зря они тогда с Сандалом учинили тот бардак в вагоне поезда — не поглоти Мьёльнир энергию артефакта, я бы вряд-ли задумался о подобном ходе в бою.

В какой-то момент живой камень неожиданно перешёл к иному формату действия — выстрелил десятками нитей, которые потянулись к местам концентрации силы, выбирая её до последней крохи и неся к моему спутнику.

Каналов связи становилось всё больше, а энергия начала закручиваться в настоящий энергетический вихрь. Я же вливал в Мьёльнира столько божественной мощи, сколько позволял канал — учитывая колоссальную концентрацию, имелся риск того, что структура каменной плоти спутника попросту не выдержит и распадётся. Сила «искры» позволяла повысить стабильность живого камня.

Процесс сбора энергии быстро стал слабо контролируемым. Сначала, восхищённый открывшейся способностью Мьёльнир, сам стремительно наращивал количество нитей. А потом растерянно просигналил, что не может остановить появление новых. Сейчас он тянул мощь из всех артефактов, что были поблизости и быстро расширял радиус поглощения.

Мои возможности были ограничены — энергетический барьер, что окружал родовую крепость Ореховых, не позволял вмешаться напрямую. Да и три оборонительных рубежа тоже никуда не исчезли. Сандал потрепал лишь небольшой участок самого первого из них.

Каменной плоти было слишком мало, чтобы вместить в себя подобный объём, поэтому прямо в крепостном дворе начал формироваться полноценный смерч, состоящий из разноформатной энергии. Здесь было намешано всё — от силы пробойных тварей до эманаций умирающих человеческих душ. А где-то в центре этого «стихийного явления» кружился ошеломлённый Мьёльнир.

Разваливались стены, обращались в пыль конструкты, плавился металл, бесполезным вспышками полыхали печати Одарённых, которые за неимением лучших идей, пытались без затей атаковать цель.

Когда два больших корпуса фактически превратились в руины, а нижняя часть смерча прогрызла землю, добравшись до первого из подземных ярусов, хозяин крепости не выдержал. Центральная башня, что до это тёмной громадой возвышалась над местом схватки, на доли секунды завибрировала от выплёскиваемой мощи. А потом на смерч обрушился удар. Это было похоже на колоссальных размеров руку, которая обхватывает энергетическую структуру вихря, безжалостно ломает и гасит её. После чего отшвыривает остатки в сторону крепостной стены.

Атака была запредельной по своей силе и обеспеченной уже знакомой энергией — сейчас противник разрядил массу артефактов, наполненных силой, извлечённой из человеческих душ.

Но одновременно с этим стало понятно, почему Ореховы так тянули с вмешательством. Система активной защиты башни была рассчитана на ситуацию, когда некто уже пробил все предыдущие линии обороны и ворвался внутрь. На расклад, в котором не было ни энергетического барьера, ни самой крепостной стены, ни тем более внешних рубежей.