– Ага, дрогнул! – торжествовал Саша.
– Нет, ты лучше скажи, как там твоя идея? Доработал великую мысль?
Саша густо покраснел.
– Вот, знал бы, что ты такое трепло, никогда бы не доверил! – сдавленно выговорил он.
– А что за идея? – поправив очки, с покровительственной улыбкой осведомился Милинкевич.
– Называется – ультракоммунизм, – иронично-торжественно объявил Францев. – Как коммунизм, но круче, выше. У него три правила – нестяжательство, потом…как это…– сморщил он лоб… – а, во! – свобода. И третье… Что там у тебя?
– Гуманизм, – угрюмо буркнул Саша, ещё больше краснея.
– Ну и как дела? Паства набирается? Ты же проповедовать хотел?
Саша молчал, нахохлившись. Францев ещё с минуту не сводил с него весёлого выжидающего взгляда, а затем уткнулся в свой компьютер. Спор затих.
Глава седьмая. Обед. Упитанный Робеспьер. Расследование
В два часа журналисты начали собираться на обед. Милинкевич пригласил вместе со всеми и меня. Питались сотрудники в небольшом кафе «Зебра», расположенном на первом этаже соседнего с редакцией жилого дома. Стремясь придать заведению антураж, соответствующий названию, владелец не поскупился на неоновую вывеску, изображающую полосатую обитательницу саванны на фоне водопада, занавески песочного цвета и пёстрые скатерти в африканском стиле. Вдоль стен, помимо того, торчали вялые пальмы в облезлых кадках, а под потолком болтались три пыльные бумажные лампы.
В кафе мы разошлись по разным столикам. Саша с Францевым, возобновившие свой спор, устроились в углу, мы же с Милинкевичем присели у окна. Подошедшая через минуту официантка – полная бурятка в жёлтом переднике и пилотке в чёрно‑белую полосу, веером, как колоду карт, выложила перед нами два пластиковых прейскуранта и винную карту.
– Девушка, мне бизнес‑ланч, пожалуйста, – не притрагиваясь к меню, сказал Милинкевич.
– Мы предлагаем два стандартных обеда на выбор, – монотонно, словно спросонья, пробубнила официантка, – Номер один – суп харчо, котлета по‑киевски, винегрет и компот, и номер два – уха, плов и…
– Первый давайте, – оборвал Милинкевич, с видом знатока подмигнув мне.
– А вам что? – обратилась официантка ко мне.
– То же самое, – ответил я.
– Не пожалеете, борщ тут – пальчики оближешь, – пообещал Милинкевич, плотоядным взглядом проводив широкую корму уходившей официантки. Затем, словно опомнившись, шумно придвинул стул к столу, как прилежный первоклассник сложил перед собой руки и пытливо заглянул мне в глаза.
– Ну, как вам первый день у нас? – масляным голосом поинтересовался он, по‑птичьи дёрнув шеей.
– Пока всё хорошо, – улыбнулся я.