— Давайте так, сами понимаете, вот так с бухты-барахты не владея всей полнотой информации я с вами никаких соглашений заключать не стану, могу только ответить, что предварительно согласен. Но платить никакие контрибуция я не стану.

— Никто и не говорит о контрибуциях. Нам достаточно будет торговли, продовольствие в обмен на промышленные товары.

— И станки. Минимум десять процентов стоимости пойдет станками.

— Это обсуждаемо…

— Остается проблема австрийцев. Не факт, что удастся пробиться через них с учетом того, что мне будут мешать союзники. А если и пробьюсь, то потери могут оказаться слишком велики, так что я стану для вас бесполезен.

— Мы это осознаем и я предприму необходимые меры, что австрийцы вам не препятствовали. Вам остается только разобраться с войсками союзников.

Михаил кивнул. Здесь пробоем тоже хватало. Главным образом непонятно как поведут себя итальянцы, слишком у они непредсказуемый народ. Обнадеживало лишь то, что на севере сильны позиции социалистов. Да и вообще северные регион Италии весьма прохладно относятся к южанам. По историческим меркам объединение произошло «вчера», сепаратистские настроения сильны, так что на этом можно попробовать сыграть.

А вообще Климов немного удивился, почему немцы обратились именно к нему с таким предложением? Полно ведь других претендентов, что уже в России находятся, только свистни и набегут кучей, только бы им помогли «сесть на трон». Но быстро понял, что по большому счету больше собственно вариантов у немцев нет. За прочими либо нет силы, либо они все под контролем англосаксов, либо не согласятся с условиями, ведь «белые», все эти колчаки с деникиными, а также юденичей с врангелями… как правило выступали за единую и неделимую и тем паче нерушимую верность союзникам, а тут придется оставить часть территорий, на что согласен Климов, просто потому что знал, что каши с ними не сварить, только изгадят все.

Так что, осознав этот нюанс, Михаил решил слегка понаглеть, сказав:

— Хочу лишь пару условий обозначить.

— Каких же? — явно удивился немецкий разведчик.

Ну да, Климов мягко говоря не в том положении, чтобы ставить условия.

— Первое — пленные. Нормальное обращение, питание и медицинское обеспечение. И повлиять на в этом плане на австрийцев, а то там совсем какой-то мрак… Мне плевать на всех этих поляков, литовцев с латышами и прочих эстонцев. Этих хоть на колбасу пустите или забрейте в свою армию. А то ведь в России тоже есть некоторое количество немецких солдат. К ним отношение пока нормальное…

— Хм-м… я вас понял. А второе условие?

— Военные преступники. Убийцы, что добивали раненых в госпиталях, насильники, любители пыток… все они должны быть сурово наказаны.

— Это будет сложно…

— Никто и не говорит, что будет легко. Но это нужно в первую очередь вам самим. Вырезать нагноение не дожидаясь гангрены и смерти всего организма.

— В смысле? — нахмурился Вальтер Николаи. — Поясните мысль, Михаил Антонович.

— Знаете, в чем опасность идеологи превращения противника в глазах своих сограждан в нелюдей? Недочеловеков?

— В чем?