- Надеюсь, мы успеем, - грустно покачал головой Файн и зашагал к центральному, довольно большому домику внутри деревни. Под огромным кедром, в хитросплетении корней, опоясывающих лиан и лишайника, вырастая из земли и с ней сливаясь, стоял округлый глиняный дом. Словно из его вершины росло гигантское дерево, своим основанием оплетая, огибая строение. Впрочем круглая моховая крыша все равно выдавалась вперед. Отворив добротную дверь из цельного куска дерева и немного нагнувшись, мы вошли внутрь в полутемное помещение, внутри казавшееся более просторным, чем снаружи.

Небольшие окна впускали равномерный свет, освещая пространство внутри, отделанное глиняными черепицами. Простые рисунки бытовой жизни и охоты, оставленные палкой на влажной глине, украшали жилище. Скромная обстановка из дерева и каменных орудий. Волты почти в совершенстве научились владеть камнем и деревом, применяя разнообразные инструменты для быта - ножи, резаки, крепительные скобы, корзины из плетеной коры, чаши и прочую утварь. Из одежды они использовали повязки и накидки из растительного материала, листьев, коры, тонкой лозы.

Впрочем, одежда им нужна была только как социальный элемент - волты не мерзли в этом климате, к тому же были покрыты поредевшей шерстью. Несколько раз рождались детеныши, почти лишенные волосяного покрова, но этот признак не сохранился. Мы не вмешивались в процессы образования брачных союзов в этом новом сообществе. Кто мы такие, чтобы выбирать симпатии за других. Я горько усмехнулся, кольнула мысль, что в своей собственной жизни я не так принципиален...

Две воллы, так мы называли женщин волтов, язык не поворачивался назвать их самками, выскользнули из жилища при нашем появлении. На невысокой лежанке, устланной сухой травой, лежал Плант, вожак стаи. Вокруг на деревянных брусках теснились пузырьки и глиняные горшочки с травами и снадобьями. При нашем появлении волк приоткрыл глаза и тихо рыкнул, приветствуя. Плант был крупнее остальных жителей, ростом почти с человека, и очень мощной комплекции, которую не скрывала шерсть. Лицо покрыто морщинами, хотя он и был почтенного возраста, но еще не находился на пределе своих лет. За эти годы лица волтов становились все более плоскими, уходя от первоначального оскала, они менялись, отдалённо приближаясь к человеческим.

Я кивнул головой в знак приветствия и склонился над больным. Положил руку на грудь, слушая все еще мощные удары слабеющего сердца. Где-то в глубине мое собственное сердце отозвалось неровным ударом.

- Потерпи, - в который раз повторил я. - Еще немного. Скоро наступят перемены. Они уже близко...

От моей руки, а может быть от тела Планта, пошло тепло. Тонкие струи вились быстрыми потоками, кружили вокруг руки, оседая и пробираясь в глубину тела. Быть может, мне это только казалось, но опыт показывал, что я могу влиять на процессы в живых организмах напрямую. Пока это все, что я способен сделать в данный момент. И еще минералы дальних земель. Надо тщательно свериться со справочником, какие именно влияют на сердечную мышцу и точно отмерить пропорции вместе с известными нам травами, чтобы изготовить верное лекарство. С другими хворями мы пока могли справляться своими силами, слава лесным стихиям.

Когда мы вышли из хижины, на площадку между домами высыпал народ. Воллы и мужчины-волты взирали на нас... с неприкрытой надеждой. Никто не решался подойти, спросить, потребовать. В этом обществе сохранялся очень четкий иерархический строй. Мы, люди, всегда были кем-то выше, своеобразными божествами в строю волтов, нам бесконечно и преданно подчинялись. С другой стороны, все проблемы приходилось решать тоже нам. Вот и сейчас, нам доверили лечение главного в стае. Только даже я оказался бессилен...

Я поднял руку и четко произнес на языке волтов:

- Настало время ожидания! Мы должны набраться терпения. Лес скоро оживет...

Я очень на это надеюсь. Если мы не ошиблись. Раздался гул голосов, подвывание, шевеление, шорохи...

- Мы все должны... - я помедлил, подбирая слово. - Просить небеса о здоровье Планта.

Внезапно подскочил молодой Клят - сын Планта. Волчина в пример отцу высоченный, сильнющий. Его фигура, подсвеченная лучами закатного солнца высилась серой громадиной. В глазах застряли противоречивые эмоции: грусть, надежда, ярость... принадлежавшие, безусловно, разумному существу. Серые глаза мелькнули всполохом, он не смел рычать на меня, но посмотрел так, что я похолодел внутри. Привязанности в семье всегда были очень сильными у волтов и я чувствовал, как юный волт переживает. Потеря близкого человека мне самому стоила бесконечных лет мучения. Тихо рыкнув, он дернул носом, ловя запахи, которые я принес. Снова раздался глухой звук, поскуливание и взгляд куда-то прочь. Файн, который лучше разбирался в языке волтов и проводил с ними куда больше времени, пояснил:

- Ратмир, они все чуют девушку. Новую кровь. Все знают, что она здесь. И... просят тебя.

Я сжал зубы и кивнул. Все будет. Быть может не сегодня, но.. очень скоро. Для начала, черт побери, нужно сыграть свадьбу! И объяснить Алёне, что к чему… Да так, чтобы она не сошла с ума и не стала устраивать множество безнадежных попыток бегства, иначе придется запереть её в комнате и силком тащить к дереву. А это чревато для всех. Для волтов в первую очередь. Ведь вспышки чувств им сложнее контролировать, поэтому в лес нельзя вносить такие эмоции, как страх и ярость.

Наступал вечер, волты оживлялись, некоторые из них бодрствовали по ночам. Впрочем другие - не менее активно вели себя днем, за счет этого жизнь в племени не останавливалась в любое время суток. Но ночью влияние стихий особенно велико и даже в себе я ощущаю желание совершать безумные поступки. Взывать к ветру, Луне и воде. Нырять в озеро Надежды, испытывая суть и единое начало этих земель. Погружаясь в их мирный ритм ночного бдения.

В смятении мы с Файном отправились домой. Плант был на границе двух миров, я это почувствовал. Ровно как и то, что он не готов уходить. Плант - отличный вожак, наш помощник и единомышленник, если можно так сказать про волта. Смены ему нет. Его здоровье дало трещину, не столько благодаря неоправданному поступку молодого волта. Сказалось напряжение, установившееся в лесной обители в последние годы. Я намеревался немедленно заняться изготовлением лекарства с помощью новых минералов, кортеж должен был прибыть в эти дни.

Смутное ощущение кольнуло меня на пороге дома. Но мысль быстро улетучилась, когда я случайно столкнулся с Алёной в коридоре и девушка робко улыбнулась, отводя взгляд. Я не придал этому значения.

Лишь на следующий день после завтрака Мэри внезапно спохватилась и неожиданно спросила, когда уже можно будет разгружать кортеж с товарами?

- Кортеж?.. - непонимающе уточнил я.