— Здравствуй, Чихеро, это я, Дэйчиро. — Подождав пару минут и не получив ответа я продолжил свой монолог. — Там в горах я пощадил тебя и не стал добивать, я не скажу, что испытываю к тебе положительные эмоции после всего случившегося, но и добивать тебя я не захотел. Ты можешь ненавидеть меня и дальше, но будь благоразумней и откажись от мести. Я уверен, твой брат не желал для тебя такой жизни, ты умерла там, в горах, начни новую жизнь с чистого листа. — Молчание служило мне ответом, как показывала видеокамера, она все так же смотрела в потолок.

— Ты находишься в стальном контейнере, который заминирован таким количеством взрывчатки и кумулятивными гранатами, что их хватит на то, чтобы уничтожить десяток танков. Они подключены к датчикам давления, около контейнера дежурит отряд, который в случае попытки выйти из контейнера или если ты попытаешься навредить медсестре, просто подорвет контейнер. Чихеро, как только ты выздоровеешь, я увезу тебя в другой город, и не заставляй меня жалеть о том, что я пощадил тебя, поверь, только дай мне повод, и я убью тебя. Я не позволю навредить дорогим мне людям. — Она все также молчала, я не знал, слышит ли она меня. Камера же все так же показывала, что Чихеро неотрывно смотрит в потолок.

Несколько часов я просидел за монитором, но Чихеро никак не реагировала, и только когда зашла медсестра чтобы её накормить и напоить, начала говорить. Меня удивляло что на разбитом лице Чихеро была даже улыбка и то, как вежливо она разговаривала с медсестрой, заставляло уважать её выдержку. Быть проигравшим и захваченным врагом это сильный удар, и я не знаю, как бы повел себя в такой ситуации, но никакой вежливости или улыбки у меня точно бы не было.

Утром я выехал из своего особняка, еще раз проинструктировав наряд полицейских, и просмотрел запись с камеры контейнера. Когда выключили свет практически неслышно, слегка подрагивая, Чихеро плакала на протяжении всей ночи.

Ну, кажется, я все предусмотрел, теперь мне надо убедиться, что у детей из кланов все в порядке, пару дней понаблюдать за ними и можно возвращаться домой.

— Ну что, пошли, Песец. — Пес радостно спрыгнул из кузова пикапа, он не захотел сидеть в салоне, ему больше нравилось быть на открытом воздухе.

Что такое для физика двадцать километров? Да ничто, даже то, что я все еще не полностью выздоровел, особо меня не замедляло, регенерация быстро заживляла все нанесенные мне повреждения и только постоянно чесавшаяся молодая кожа меня беспокоила. Уже на подходе к поселению я понял, что что-то не так: не было никаких следов жизнедеятельности, ни следов колес на песке, ни малейшего шума, который обязан был быть от проживающих в поселке жителей.

Открытые нараспашку ворота, являющиеся единственным входом в поселение, окружённое невысокой стеной, безжизненные пустые окна небольших, жалких домов. Поселок был пустым, в нем сейчас никто не жил, все жители по какой-то причине спешно ушли, забрав с собой почти все вещи, и только раскиданный вокруг мусор напоминал, что недавно здесь кто-то жил. Песец вдруг зарычал, взглянул на меня и, коротко гавкнув, позвал за собой. Тихо передвигаясь, мы вышли из поселка и начали продвигаться по неширокой тропинке. Сперва я учуял самый мерзкий и пугающий запах, который когда-либо ощущал, а затем увидел на небольшой расчищенной от песка площадке у самого подножия скал останки полусгоревших тел. Всего их было около двадцати, среди них были как взрослые, так и дети. Детям, судя по останкам, было не менее семи лет, совсем маленьких тел не было, а я уверен что они должны были быть, а это означает, что их забрали с собой. По косвенным признакам, таким как разложение, я смог определить, что все произошло около недели назад. Посмотрев на Песца, который постоянно рычал, вздыбив шерсть, я погладил его, чтобы он успокоился, и пошел искать подходящее место для захоронения.

Поглаживая Песца, который постоянно поскуливал и рычал куда-то вдаль, я думал, а стоит ли мне вмешиваться в судьбу и без того практически уничтоженных кланов, и кинуться на поиски оставшихся? Имею ли я право спасать или каким-то иным способом вмешиваться в жизнь тех, кто оказался в такой ситуации, в том числе и по моей вине? Я не ангел правосудия или иной сумасшедший, помогающий всем страдающим. Смотря на поведение пса, я невольно поймал себя на мысли что он намного благородней людей, он сопереживает погибшим, и я, черт побери, уверен, что он с удовольствием покарает совершивших такое. Встав с камня, я подошел к братской могиле, в которой я захоронил останки, и поклонился:

— Прошу простить меня, надеюсь, ваше послесмертие будет более счастливым, чем у меня. — Повернувшись к застывшему в ожидании кобелю. — Пойдем Песец у нас так много дел.

Возвращаясь к машине я злился на себя, ведь их гибель это в чем-то и моя вина, но я ничего не могу изменить. Или попросту не хочу помочь оставшимся в живых? Опять идти под пули и рисковать своей жизнью? Я не один, у меня есть Эми и если я умру, она останется одна. Кто позаботится о ней? Вопросы, которые требуют ответов немедленно, но у меня нет ответов, нет той решимости в правильности моих действий и решений.

Я уверен только в том, что оставшихся в живых мне просто так не отдадут. Да и нет у меня уверенности, что вообще хоть кто-то остался в живых.

— Ну что, Песец, сперва попробуем позвонить и узнать кто, почему и где, а потом уже будем решать что делать. — Потрепав пса по голове, я начал на спутниковом телефоне набирать единственный номер, который знал.

— Резиденция кандидата в главу города Ичьхилак, Яфы Доброй, вас слушает управляющий Тьёрок. — Раздался довольно вежливый голос в динамиках телефона.

— Здравствуй, Тьёрок, это я, Дэйчиро Шосе, я хотел бы, — Только начал я, но меня тут же перебил голос Тьерока с изменившейся интонацией.

— Чего тебе надо, Шосе? Сразу скажу, госпожа Яфа занята. — Гнев плохой советчик, но как же мне сейчас хочется придушить это пухлое недоразумение.

— Послушай меня, Тьёрок. — Елейным, проникновенным и очень ласковым голосом я обратился к еще живому пухляку. — Я не буду спрашивать, как так сложилось, что тебя еще не прибили за твой поганый язык, я не буду описывать, куда засуну тебе твои собственные яйца. Если ты и дальше хочешь влачить своё жалкое существование, то оторви свою задницу, и бегом сообщи Яфе, что мне нужно срочно с ней поговорить!

— Господин Дэйчиро, госпожа Яфа отдыхает после, — Тут Тьёрок замялся, видать не зная какие подобрать слова, и стоит ли мне вообще знать. — Ночных переговоров.

— Тьёрок, мне очень нужно переговорить с ней, если она не пожелает со мной говорить, то я тебя прошу перезвонить мне и сообщить номер Кирана Доброго. — Попросил я Тьерока, наконец пошедшего со мной на контакт.

— Настолько важно, что вы хотите связаться с Добрым? Он не любит когда его беспокоят, смертельно не любит. — Конец фразы Тьёрок произнес практически шепотом.