Думаю, его зовут Бранге. Его одежда представляет собой странную смесь стилей мидрианцев и тигов: кожаная куртка тигов, обтягивающий черный мидрийский жилет и грубый тяжелый тканевый пиджак, явно мидрийского стиля.
Он подходит к стене и направляет кончик копья в шею Кайма.
— Я убью его.
Кайм не двигается.
— Не смей! — кричу я, мчась через комнату. Я хватаю копье Бранге и отбираю его.
Охотник выдергивает свое копье из моих рук, удивление и ярость отражаются в его широких чертах.
— Что ты делаешь, сумасшедшая? Посмотри на него. Он пропитан смертью.
— Это мидрийская кровь, — рычу я. — Они шли убить всех вас. Вы все еще живы, не так ли? — Я падаю на колени и прикрываю тело Кайма своим собственным.
— Она права, — спокойно говорит Анайя. — Все мидрианцы мертвы. Даже те, что с заставы. Даже те, которые относились к нам более-менее нормально.
— А вы живы. — Я кладу руку на грудь Кайма, чувствуя биение его сердца. Он холоднее замерзшего озера в разгар зимы. — Все могло быть намного хуже. Не заставляй меня драться с этими парнями, Анайя, — рычу я. — Отведите Сану и ее малышку в безопасное место и уходите. Вы все.
Анайя наклоняет голову:
— И кто ты, по-твоему, такая, чтобы прийти в мою деревню без предупреждения и командовать мной?
Я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Анайей, бросая ей вызов.
— Вы бы мне не поверили, даже если бы я вам сказала. Уважаемая старейшина, прошу вас отозвать своих охотников. Сделай это для меня. Все будет объяснено со временем. Пожалуйста, Анайя. Он не представляет для нас угрозы. Клянусь прахом моей матери.
Серо-зеленые глаза Анайи сужаются, когда она осматривает меня с головы до ног. Она не сильно изменилась с тех пор, как я ее видела в последний раз. Стройная и жилистая, ее седеющие волосы аккуратно заплетены в косы и собраны в высокий узел. Она хитрая и гордая, и она видела достаточно боли и смерти, чтобы разделить на несколько жизней.
Под моей ладонью сердцебиение Кайма ужасающе медленное.
— Анайя, — в отчаянии шепчу я. — Оставь нас. Сейчас же.
— Если он проснется и решит убить нас всех, у нас не будет шансов. Он не обычный человек, Амали. Что ты принесла в нашу деревню?
— Спасителя, — категорично говорю я. — Неважно, как он выглядит или какими методами пользовался. Если бы он не пришел, вы все были бы мертвы. Если ты не позволишь мне ухаживать за ним, это будет оскорблением для Селиз, и я буду день и ночь молиться богине, чтобы она прокляла тебя тысячу раз. Тебе придется убить меня, чтобы добраться до него. — Яд в моем голосе удивляет меня. Не знаю, откуда это взялось. Просто мысль о том, что этому человеку, который спас меня не один раз, а дважды, будет нанесен какой-либо вред, наполняет меня раскаленной добела яростью.
Серебряные брови Анайи сходятся. Она смотрит на меня долгим и пристальным взглядом. Возможно, в ее глазах даже есть след страха.