Мы жутко устали. Даже настоящее железо и то, знаете ли, тоже устает. Лично мне казалось, что я не падаю лишь потому, что с двух сторон подперт здоровенными скандинавами. Но я крепко держал щит (чей он — я понятия не имел) и прикрывал им сразу себя и отчасти Хагстейна, ведь у норега щита не было. Только его здоровенное копье, которое Хагстейн Хогспьёт держал одной рукой, потому что его левая висела плетью и кровь капала на землю с черных пальцев.

Еще я увидел ярла Мьёра. Ярл был без шлема, лоб рассечен, губы разбиты…

Я подумал: хорошо бы вызвать его на поединок и убить. Достойный финал моей жизни викинга. Но я так устал…

Мьёр поглядел мне прямо в глаза, сморщил нос, будто здоровенная кошка, задрал вверх замызганную кровью бороду…

И я понял: сейчас он рявкнет, перекрывая вопли и стоны несчастных, а еще через минуту нас не станет.

И тогда я понял высшую суть этого мира. То есть я знал это и раньше, но теперь именно понял. Она вошла в меня, как непреложный многовековой закон. Да, я умру. Уйду в Валхаллу или еще куда-нибудь. Или просто растворюсь в мировом эфире… Но память обо мне, о том, как я жил и как я умер, останется навсегда. Она будет жить в моих детях. Об этом расскажет Рунгерд нашему сыну. И Гудрун — нашему еще не рожденному ребенку. А те — своим детям. И я буду жить с ними, пока не прервется род. А значит, еще долго-долго, потому что здешние горние боги позаботятся о том, чтобы он не прервался. Хотя бы в память о том, как я повеселю их своей последней песней меча, если воспользоваться лексикой Лейфа Весельчака, утирающего кровь за два щита от меня…

— Мьёр! — закричал я, опережая команду ярла. — Мьёр-ярл! Поклянись молотом Тора, что наши родичи узнают, как мы умерли!

И Мьёр-ярл ухмыльнулся разбитыми в оладьи губами и прорычал:

— Они узнают! Клянусь!

Он ненавидит меня, подумал я тогда, но отказать не может. У нас одни боги. Они не поймут отказа.

Я еще не знал, насколько ошибался, когда думал, что в этом мире есть люди и герои. Нет здесь героев.

Есть только свои и чужие.

— Клянусь! — прорычал ярл.

И сразу рявкнул команду, после которой нас начали добивать. Однако за долю секунды до того, как вражеское копье с грохотом врезалось в мой щит, я услышал, как где-то вдалеке по-бычьи взревел рог.