Вышло так, что в ту ночь Дик Дэнвер удостоил своим присутствием созданный им подпольный притон. Он-то и бросился в числе первых на полицейский наряд, надеясь, что численный перевес позволит с ходу смять и прорвать кольцо участников облавы. Но с той секунды, как он заметил среди полицейских Малыша Мак-Гарри, он больше не думал об опасности.

Рослый и грузный, как боксер-тяжеловес, Дик всей своей массой навалился на противника, казавшегося по сравнению с его двумястами фунтами хрупким и слабым. Намертво сцепившись, оба покатились вниз по лестнице. На площадке второго этажа, где они наконец встали на ноги, Малыш пустил в ход свое искусство, от которого было мало толку, пока его стискивал в своих объятиях громила, которому грозила неминуемая потеря имущества на сумму не меньше двадцати тысяч долларов.

Двумя ударами уложив своего противника, Малыш бросился наверх и влетел в помещение, отделенное от зала аркой с драпировками.

Здесь стоял великолепно сервированный стол, ломившийся от изысканных яств, до которых, как считается, охочи искатели удачи. В убранстве стола тоже сказывался варварский размах и экзотические пристрастия джентльмена, ныне пребывавшего в глубоком нокауте.

Из-под свисающей до пола хрустящей скатерти торчал лакированный ботинок сорок пятого размера. Малыш ухватился за него и выволок на свет божий негра-официанта, упакованного во фрак и белый галстук.

– Встань! – приказал Малыш. – Ты состоишь при этой кормушке?

– Верно, сэр, состоял. Неужели нас опять прихлопнули, а?

– Вроде того. А теперь отвечай: имеются у тебя тут персики?

– У меня было три дюжины, сэр, когда игра только начиналась, но, сдается мне, джентльмены слопали все до единого. Может вас устроит хороший сочный апельсин, сэр?

– Поставь здесь все с ног на голову, – сурово велел Малыш, – но чтоб у меня были персики. Хотя бы один. Да пошевеливайся, не то дело кончится плохо. И если сегодня еще кто-нибудь упомянет при мне об апельсинах, я из него вышибу последние мозги.

Тщательнейшая ревизия стола позволила обнаружить один-единственный золотисто-румяный плод, который по чистой случайности пощадили челюсти любителей азарта. Персик тут же отправился в карман Малыша, и он, не теряя ни минуты, пустился с добычей в обратный путь. На улице он даже не удостоил взглядом полицейский фургон, в который люди капитана, энергично работая дубинками, запихивали пленников.

На душе у Малыша Мак-Гарри было легко и спокойно. Малыш услышал желание, исходившее из уст дамы его сердца, и сумел его исполнить. И хотя речь шла всего лишь о персике, но чем, если не подвигом, было раздобыть его в городе, заваленном снегом? Теперь этот персик покоился у него в кармане, согретый ладонью, – потому что Малыш все время придерживал его, опасаясь выронить или раздавить.

По пути он заглянул в ночную аптеку. Хозяин вопросительно уставился на него, и Малыш сказал:

– Послушайте, мистер, я попросил бы вас проверить мои ребра – все ли целы. Тут у меня вышла небольшая размолвка с приятелем, и мне пришлось пересчитать ступени на двух-трех лестничных пролетах.

Провизор внимательно осмотрел его бока и вынес заключение:

– Ребра целы. Но вот здесь у вас налицо кровоподтек, который выглядит так, будто вы свалились с небоскреба «Флэтайрон-билдинг», причем, как минимум, дважды.

– Это чепуха, – хмыкнул Малыш. – Не найдется ли у вас платяной щетки?..

В мягком свете лампы под розовым шелковым абажуром его с нетерпением ждала новобрачная. Нет, не перевелись еще чудеса на белом свете, – проносилось в ее очаровательной головке. Ведь достаточно одного лишь словечка о том, что ей чего-то хочется, и ее муж отважно пускается в ночь, в огромный и опасный мир, который подвластен ему, и ее желания в точности исполняются.

И действительно – вот он уже здесь, склоняется над ее уютной качалкой и вкладывает ей в руку персик.

– Глупый мальчик! – влюбленно воркует она. – Ну разве я просила персик? Я бы гораздо охотнее съела апельсин…