Даже Рекс поднял голову и беззвучно уточнил, что происходит.

Вот кабы я сама знала.

— Итара, — развернулся ко мне Ренрен, когда это дурное приветствие наконец закончилось. — Мою команду вызывают в главное управление Холдона.

— О… — совершенно искренне опечалилась я, мысленно прощаясь с кофе и выпечкой. Поправочка, бесплатным кофе и выпечкой в хорошей компании.

— Но я могу взять служебный транспорт и подвезти вас с Рексом до дома, — предложил пустынник.

Возвращаться в свой маленький покосившийся домик пока было рано. Сперва следовало найти Вовса и отдать ему куртку. Еще нужно вызволить подругу из цепких ручонок Джо Хилтона, обсудить сложившуюся ситуацию и отметить свою маленькую победу. Кстати, надо зайти в банковское отделение и уточнить, что будет с оставленным мне бабкиным долгом? Теперь, когда городская полиция начала копаться во всех делах нотариальной конторы «Смерть и Ко», возможно, и с меня долг снимут.

И тогда, привет, светлая полоса моей жизни.

Но прежде, чем я успела открыть рот для мягкого отказа, Холд сцапал Рекса за ошейник, меня подхватил под руку и сделал шаг вперед.

— Вы нас очень выручите. Где вы припарковали свою телегу?

«Телега» оказалась маленьким юрким мобилем на магических кристаллах. Дорогая и редкая штука даже для улиц столицы, молчу про Холдон, но перепачканный бригадир не оценил роскоши.

— Магии, наверное, жрет прорву, — буркнул он, открывая для меня дверцу. — И ломается через каждые сто метров.

Семиликий, да какая муха его покусала?

Едва мы с Рексом забрались внутрь мягко покачивающегося на рессорах транспорта и уселись на заднем сиденье, Холд придвинулся и тихо шепнул:

— Что за типчик?

Ренрен, которого перехватил один из приблизившихся пустынников, слышать вопроса не мог, но бдительных глаз с нас не спускал.

— Друг, — решительно заявила я и выгнула брови. — А что? Вы ревнуете, господин «у меня нет кубиков пресса»?

— Они у меня есть, — с угрозой в голосе заявил Холд, продолжая с подозрением разглядывать пустынника. — Просто рожа у него какая-то… расплывчатая.

Что верно, то верно.

Ренрен по-прежнему оставался единственным, чьи черты лица не ускользали из моей памяти, как бабочки из открытой банки. И то, это происходило преимущественно тогда, когда я замечала тонкую полоску шрама, навсегда прочертившую лицо и шею мужчины.

Пустынник закончил разговор с подчиненным и сел на водительское кресло, Холд устроился рядом. В салоне мобиля установилась тяжелая атмосфера. Мужчины украдкой кидали друг на друга напряженные взгляды, я тихо прятала улыбку, откровенно умиляясь над их противостоянием.