Прошлый Макабр случился сотню лет назад. Юноша же не постарел — нежитель? Правда, двинувшись чуть в сторону, Тео заметил, что тело Фредерика будто бы просвечивает: оно не такое плотное, как человеческое, но и не рассеянно-прозрачное, как у мороя.
Воспоминание…
— Ты… я знаю тебя, — хрипло сказал Тео.
— А я знаю тебя.
Голос Фредерика был спокойный, холодный, от этой прохладцы по коже Теодора скользнули мурашки.
— Я следил за тобой, Теодор Ливиану.
Края губ Фредерика чуть приподнялись. Он неспешно взял белоснежными пальцами крест и принялся задумчиво его крутить.
— Меня зовут Фредерик Луи Фармер, я родился в конце восемнадцатого столетия в Латинской Америке. Мой отец умер от эпидемии холеры, оставив мне в наследство несколько монет, псалтырь и французскую фамилию. У меня был брат-близнец, которого я позже лишился. Знаешь как? — Фредерик устремил хрустально-голубые глаза на Теодора. — Его загрыз нелюдимец.
Фредерик сделал пару шагов по коридору.
— Мне повезло попасть под покровительство церкви. Я знал, что они ищут таких же тварей, что напали на моего брата. Когда мне было восемнадцать, я узнал о Макабре, а дальше… Ты знаешь. Я хотел их уничтожить. Знаешь, что случилось в результате?
— Ты нашел Алтарь?
Юноша остановился перед дверью. Потом резко развернулся. Его глаз сверкнул, точно ледяная молния.
— Я влюбился в нежительницу, Теодор Ливиану. Ту, кого поклялся ненавидеть. Можешь себе представить?
— Послушай… я пришел для того, чтобы… там… Охотники… они…
— Нет, это ты меня послушай, — перебил Фармер. — Послушай внимательно, ведь ты пришел сюда, чтобы открыть дверь. Так? О, да, там, за дверью — она. Любовь. Ты ее увидишь, только переступишь порог.
Почему-то в этих словах Теодору почудилась то ли угроза, то ли загадка.
— Но я думаю, тебе не понравится та правда, которая тебе откроется.
— Что за правда?
Фредерик чуть улыбнулся.
— Ты жестоко поплатишься за то, что открыл Алтарь. За то, что это ты. Нелюдимец. Посмотри на себя. — Фредерик кивнул на грязные руки Тео. — Весь в грязи и крови.