Грудь тети резко поднимается в глубоком вдохе, глаза распахиваются, левая рука взлетает в быстром ударе. Я едва успеваю перехватить сухонькую ладонь – даже израненная и обессиленная тетя является грозным противником.

– Тетя, это я, Саша, всё нормально, успокойся! – тараторю я, изготовившись блокировать новый удар.

– Саша, – тихо выдыхает тетя и хватает меня за рукав. – Кто-то прорвал защиту… Они накинулись неожиданно… Старые перевертни… Беги к Иванычу… Он знает… Береги себя… Последняя кровь…Он не умер…

– Тетя, кто не умер? Кого нужно опасаться? – глаза тети начинают закатываться.

– Беги к Иванычу… Опасайся…

– Молодой человек! Вы тетиной смерти хотите? – громкий голос появившейся врачихи глушит последние тетины слова. – А ну выйдите немедленно, завтра наговоритесь!

– Тетя, тетя, очнись! – я трясу расслабленное плечо, тетина рука обессилено разжимается и соскальзывает с рукава.

– Да чтоб тебя! Вышвырнуть, что ли? – рявкает молодой санитар и лезет в машину.

– Всё-всё-всё, выхожу! – я кладу руку тете на грудь и протискиваюсь мимо покрасневшего от злости санитара.

– Ну что, поехали, что ли? – доносится с переднего сидения, пожилой санитар наблюдает сцену ярости с начала и до конца.

Молодой человек помогает врачихе забраться в машину, не переставая прожигать меня злобным взглядом.

– Может, до Медвежьего подкинете? – спрашиваю я, не особо надеясь на положительный ответ.

– Мы не такси, сам доберешься! – огрызается парень и звучно хлопает дверцей.

Яркие фонари дергаются с места, и белая машина с красными полосками по бортам увозит в занимающийся рассвет моего родного человека. Внутри появляется липкая пустота от осознания того, что я виновник её страданий.

В голове носятся обрывки мыслей: Юля… оборотни… тетя Маша… Иваныч…

Почему так? Кто вытащил меня из огня? Что за добрый человек вызвал «Скорую»?

 Машина поворачивает за угол, последний раз мелькают маячки на крыше. Где-то вдалеке протягивается протяжный волчий вой, тут же скулит под соседским крыльцом Тузик. Соседка за забором набожно крестится и пятится к дому.

Юля!

Я бегу в дом. Медные иглы падают в карманы и забиваются на рукавах. Я должен быть готов.

Вечером я был ранен, ослаблен, но сейчас… Сейчас я полностью регенерировал и готов к новой битве.