Излишняя гордыня.
— Одиночный огонь, — приказал Тейлор.
Он вводил вертолет в разворот так, как будто вел необъезженную лошадь. Вскоре он уже мог различать черные точки боевого порядка вертолетов противника, описывающих длинную дугу в небе. Они шли четким строем. Это были очень дисциплинированные летчики.
Сейчас все вертолеты команды Тейлора летели самостоятельно, не соблюдая никакого боевого порядка. Каждый сам выбирал наилучший угол атаки.
Тейлор шел на полной скорости, стараясь подойти к противнику с фланга, прежде чем японские машины смогут привести свои орудия в состояние боевой готовности.
— Не знаю, — неуверенно сказал Кребс, держа руку на рычагах управления боевыми орудиями.
— Твою мать, чего ты не знаешь? — спросил Тейлор. — Я же знаю, что надо убрать этих сукиных сынов.
Кребс выстрелил.
Ничего.
— Небольшая проба для наведения прицела, — сказал он, как бы извиняясь. Сейчас, когда он начал стрелять, его голос зазвучал спокойнее.
Тейлор направил "М-100" прямо в центр боевого порядка противника, наблюдая за тем, как четкие очертания боевых машин входят в последнюю стадию разворота.
— Давай, малышка, — сказал Кребс. Он опять выстрелил.
Мгновенно черный вертолет вспыхнул и начал падать, нарушая боевой порядок противника, отдельные части разлетелись в разные стороны.
Тейлор закричал от радости, как необузданный молодой капитан, который когда-то летал, как во сне, в небе над Африкой.
— Здорово, твою мать, — сказал Кребс восхищенно. Он опять выпустил целую очередь снарядов.
Еще один японский боевой вертолет развалился на части в небе.
— Вы меня запомните, — сказал Тейлор своим врагам. — Вы меня запомните.
Вслед за этим загорелись и развалились еще две японские боевые машины. Другие "М-100" тоже вели огонь.
Было очень мало времени. С каждой секундой очертания вертолетов противника становились все четче. Тейлор боялся, — что они смогут завершить маневр под нужным углом и обстрелять их перекрестным огнем лазеров.
Тейлор пристально смотрел на вражеские машины, стараясь понять, какой боевой порядок они используют.