— Совет! — закричал Царёв, спрыгивая со своего летающего коня. От нетерпения он вертел головой, ища хоть кого-то из Совета Тара.
За время службы Олег не то что привык — он стал получать удовольствие от этого ощущения. Оно стало его наркотиком. Адреналин, чувство опасности, пробуждающие самые глубокие и древние мужские инстинкты. Нет, он никогда себе в этом не признается, но жить без войны генерал-майору стало уже в тягость. Спокойная жизнь не для него.
— Совет, совет! — резво подхватили его призыв дозорные по всей стене. Кто же их этому научил. Или все военные такие. Им передалось его чувство близости схватки?
Не успевшие разойтись советники быстрым шагом уже направлялись обратно. Лишь Арина — советник по тканям, как это ни странно — куда-то пропала. Ну да ладно, это её не касается, хоть к ней и возникло много вопросов.
Как только Олег занял своё место во главе стола, все советники уже в спешке вошли в дом. Следом ввалился Лисицын. Особо не церемонясь, Старый Волк уселся с другой стороны стола, напротив Коменданта.
— Меня Старшина позвал, — ответил он на немой вопрос Царёва.
Вскоре на Коменданта уставились пять пар глаз: Михаил Орлов, Артур Наумов, Пётр Молотков, Кун Перов и Валерий Лисицын.
— Я ухожу на войну, — произнёс Олег. Какая же глупая фраза. Но это первое, что пришло в голову, уже занятую подготовкой к схватке. Слишком занятую, чтобы ещё продумывать речь.
Весь Совет молчал, лишь встревоженные взгляды послужили ему ответом. Он не видел только лица Лисицына. В тёмной комнате тот сидел напротив открытой двери, из которой в приёмную проникал свет с улицы. Царёв мог разобрать лишь его силуэт, зато лица остальных освещались из окон.
— Как бы пафосно это ни прозвучало, — продолжил Комендант, — Я должен быть в самом пекле. Всё управление Таром теперь на вас. Вы уверены, что справитесь? Даже если без меня? Не только Тар, но и остальные поселения?
Совет молчал. Олег прекрасно понимал их состояние. Ответственность слишком огромна. У всех до сих пор в памяти Катастрофа. Кажется, что уже привык к смертям, но только кажется. Тебя не прошибает холодный пот, тебе не снятся кровавые мальчики по ночам. Ничего такого, что красиво звучит в литература. Даже ужаса нет. Просто усталость. Каждая новая смерть будто съедает часть души. Это медленная смерть тебя самого. Тяжело. Очень тяжело.
— Ваша задача — уберечь Тар, — произнёс Олег и двинулся к выходу. По пути он схватил Лисицына за рукав и по сути выволок того на улицу. Старый Волк не сопротивлялся.
— Командир! — вырвалось у Олега, когда они уже стояли на крыльце.
— Давно ты меня так не называл, — ухмыльнулся Лисицын, — Говори, сержант.
— Убереги их, — сказал Олег, обведя взглядом Тар. Почему-то в этот момент поселение стало необычно тихим и спокойным. Жители занимались своими делами, дети играли среди лачуг в догонялки. Даже дозорные на стене стояли в расслабленных позах. Открыв дверь дома, он крикнул, — Орлов! Едешь со мной!
Совет всё ещё оставался на своих местах. В лёгком оцепенении они лишь молча переглядывались. Зов Царёва вывел из него Михаила, и он почти мгновенно появился на улице.
— Мне бы собраться, — растерянно проговорил Старшина.
— Времени нет, — отрезал Олег, запрыгнув на байк, — Садись!
Орлов молча занял место за Царёвым, нерешительно обхватив того за талию. Лёгкое чувство невесомости от запуска АГ-установки сперва расслабило, но резвый запуск ионных двигателей тут же вернул напряжение. Байк взмыл сразу в небо, унося двух пассажиров далеко за пределы Тара.
Михаила Олег высадил в крепости Песова и сразу унёсся по своим делам. А дел предстояло очень много. Как про него всегда говорили в КВБ — он тактик. Сейчас, впервые за всю жизнь, Олег должен стать стратегом. План у Царёва уже готов — осталось донести его до всех многочисленных подразделений. Лишь бы никто не подвёл.