Рядом послышались шаги, кто-то сел рядом со мной.

— Егор? — спросил Макс настороженно. — Ты вапще как? А то краше в гроб кладут.

— Живой, — я вздохнул и сделал карту на забрале прозрачной: и так можно искать, хотя не очень удобно.

Уроженец Москвы смотрел на меня, растерянно моргая и ероша темные редкие волосы.

— Ты это… прости, что я на тебя наезжал… — он шмыгнул носом, глянул в ту сторону, откуда доносился смех Юнессы. — Был не в себе… Но мы же им покажем? Только вместе! Обязательно.

— Конечно, — я протянул руку, и Макс торопливо ее пожал. — Только не пой.

— А, — он улыбнулся. — Как сказал князь Владимир — пуганый печенег палки боится. Смотри, что у меня есть!

На ладони у него лежала запакованная в пластик копченая колбаса, несколько кружков. Блестели пятнышки жира, я видел крапинки специй, волоконца мяса, и почти ощущал запах чеснока.

Странно, но тошнота отступила, я ощутил, что дико, невероятно голоден.

— Из дома, — Макс вздохнул. — Берег все это время… Давай, угощайся, чего уж.

Он вскрыл упаковку ножом, и запах сервелата пощекотал мне ноздри — чеснок, черный перец, что-то еще. Я ощутил вкус, который запомнил с детства, когда денег не было, и хорошую дорогую колбасу мы покупали только по большим праздникам, на день рождения или на новый год.

Я знал, что скорее всего выблюю эту еду обратно через час, но все равно протянул руку.

— Спасибо, дружище, — пища богов оказалась во рту, и пришлось сесть, поскольку лежа жевать неудобно.

Я наслаждался каждым куском, не спешил его проглотить, держал на языке, катал суда сюда. Еще я искал, продолжал исследовать карту, уходя все дальше от места, где мы находились. А Макс тем временем говорил, без обычной торопливости, мучительно подбирая слова, и я слушал его все более внимательно.

— Хотелось бы домой, клево же там?.. Да только ждут меня там люди, я им должен… Много я тогда глупостей натворил, — он махнул рукой. — И денег занял у этих, микрозаймов. Теперь на мне такой долг, что… Если все отдать, что я тут заработал — может не хватить. Хотя после этого контракта… Я даже с родителями не говорю, чтобы меня не нашли. Соскучился ужасно.

— Ничего. Я подкину деньжат, если мы доживем до того, как договор закончится, — сказал я, и замер, боясь дышать.

Сорок километров к югу, очередная метка, и надпись «малый портальный зал девятого уровня». Всего один, небольшой, через него не протащить грузы и не провести технику, но мне больше и не надо.

Я уже собрался отправиться на поиски Обруча, но тут мне доложили, что Фагельма пришла в себя. Обнаружив татуировку, я сразу же приставил к юри-юри бойца и велел звать меня, едва она очнется.

Когда я подошел, она лежала на спине и смотрела в небо, и казалась в этот момент не сильной и крепкой, а маленькой и хрупкой.

— А… ты? — Фагельма глянула на меня, темные глаза ее блеснули. — Ты перевязывал?