— И ты знаешь, как все исправить? — «Мамонт», «будит» меня толчком в бок.
— Знаю! — твердо отвечаю я.
Спасение СССР начинается на улице Матеотти. Именно там располагается швейцарская юридическая компания «Аккерманн и партнеры». Двери фирмы приветливо приоткрыты и мы смело заходим. Внутри, нас встречает сразу несколько сотрудников, причем среди них, нет ни одного итальянца. Директор из Швейцарии — херр Мартин Ханнес. Низкий, плешивый, но очень быстро соображающий. Старший юрист — его противоположность. Высокий, рыжий ирландец по имени О`Брайен. Медленный и основательный. Я объясняю им, что нам нужен оффшорный фонд с номинальными владельцами и директорами. Желательно, в юрисдикции Британских Виргинских островов. Слово Британия в названии, уже давно, ничего не значит — острова формально находятся под суверенитетом Англии, но уже лет десять, не являются ее частью. Теперь BVI — главная гавань финансовых «пиратов» со всего мира. Все нелегальные операции, крупные спекулятивные сделки, проходят через прокладки, в виде оффшорных компаний или фондов, чьих владельцев или директоров установить, практически, невозможно. Как говорится, «с Дона выдачи нет».
Регистрация фонда «Помощи детям Африки», происходит быстро. Ехать для этого на острова совершенно не обязательно. «Аккерманн и партнеры» — официальные представители правительства BVI в Сан-Ремо и обладают всеми необходимыми полномочиями. В первую очередь, принимать деньги от местных миллионеров, за оформление оффшорных прокладок.
Номинальным директором становится сам Мартин Ханнес, но он тут же выдает генеральную доверенность на Леху. На лице херра Ханнеса, не дергается ни один мускул. Как будто, каждый день, к нему приходят советские граждане и открывают оффшорные фонды. За все удовольствие — пять тысяч долларов.
Уже с доверенностью и уставными документами, мы возвращаемся обратно, в «Ambrosiano». Предупрежденный Сержио Кальви, быстро открывает на фонд банковские счета. В наши карманы, опускаются новые, чековые книжки. Ну, что ж… Инфраструктура для песни «We Аre the World», готова. Но это, только маленький кирпичик, в моих «наполеоновских» планах.
Я смотрю на часы. Время поджимает и мы, взяв такси, мчимся в кинотеатр «Аристон».
Клаймич — в панике. Клаймич — в ужасе. Нам, через три часа выступать, а главный солист — пропал. Впору бежать за Кузнецовым, которого… тоже, не видно. Сюрприз. Но, надо отдать должное Григорию Давыдовичу. Он, хотя и паникер, но дело свое знает. Контакт с режиссером фестиваля, установлен. Саунд-чек музыканты провели, все работает. Выступаем в живую, так что микрофоны, динамики, инструменты, приходится проверять по нескольку раз. Бэк-вокал из девушек, усилиями Татьяны Геннадиевны «распет». Из сбивчивого объяснения Веры, я понимаю, что просто распевка вызвала в зале фурор. Технический персонал, пялится открыв рот, на серебряные обтягивающие комбинезоны в «космическом» стиле и устраивает овации после каждого повтора.
Когда на сцену выхожу я — в черных брюках и черной рубашке, расстегнутой на груди а-ля Челентано, удивление в глазах окружающих, переходит в экстаз. И это, только репетиция! Что же, будет дальше?
А дальше, происходит вот, что. Зал, постепенно наполняется. Приезжают разодетые итальянцы, рассаживаются за столиками. В зале — две зоны. Одна, для сидячих по бокам, другая для стоячих — в центре. Плюс масса телевизионных камер, осветительных приборов. Сцена украшена очень примитивно — большой аляповатый круг, куда вписано название города, год. Плюс, какие-то экзотические птицы и животные, сделанные похоже из папье-маше. По полу, разбросаны белые цветы.
Пока мы ждем, Клаймич мне рассказывает, что первые два дня, должны были транслироваться, только по радио, но после вмешательства Кальви, нас показывают по телеканалу РАИ. Тому самому, где я устроил разоблачение ЦРУ. Популярность «Красных звезд» столь высока, что к телевизорам, прильнула вся Италия. «На разогреве» у меня Мино Вергинаги, с песней «Любовь» (он, собственно, и должен был победить), Энзо Карелла, с песней «Барбара» и, еще десяток исполнителей.
Все происходит, очень долго и очень медленно. Итальянцы, конечно, любят поговорить. Но, не на сцене же… Певцы статичны, мелодии примитивны. Глядя на все это, я уже по-другому смотрю на советскую «Песню года». Жильцова с Масляковым, мне были смешны? А, как насчет итальянских ведущих — Майкла Бонжиорно и Марии Риццоли? Первый, забалтывает до зевоты певцов на сцене. Такое ощущение, что это не фестиваль, а конкурс красоты, где ведущий должен выяснить наличие мозгов у претенденток. Вторая — просто для мебели. Красивая женщина, украшение сцены. Только вот одна, маленькая деталька, которую мне, давясь от смеха, поведал Клаймич. Риццоли — лицо итальянского журнала Плейбой. Снялась в нескольких эротических фильмах. Все мужчины в зале не могут отвести от нее взгляд. Какие певцы, какой конкурс… Народ ждет, когда Риццоли начнет, извиваясь и постанывая, снимать с себя одежду. Вот, такой у нас конкурс в Сан-Ремо.
Наконец, на сцену выхожу я. Льются первые аккорды «Soli», Адриано Челентано. От гитары, я отказался — за меня, основную партию играет Коля Завадский. Беру микрофон, спускаюсь в зал. Луч прожектора, сопровождает меня. Второй — освещает наших девушек. На словах «Una bugia coi tuoi» зал не выдерживает и начинает подпевать. Ко мне тянутся руки, но я с улыбкой уворачиваюсь и возвращаюсь на сцену. Третий проигрыш начинают исполнять, только девушки, я присоединяюсь и на финальных словах «Только я, только ты», встаю между ними.
Громовые аплодисменты. Экспрессивные итальянцы вскакивают из-за столиков, кричат «Браво» и кидают цветы. Кланяемся, но буря не утихает. Я вижу, как мне, из-за персонального столика хлопает Анна. Она, в моей «запасной» майке с Лениным, которую я ей послал в номер, сразу по приезду. Глаза девушки сияют. Неужели, влюбилась? Смотрю на Клаймича. Директор кивает и Коля Завадский вновь берет первые аккорды «Soli». Исполняем песню на бис и после новой порции оваций, кланяемся и быстро уходим со сцены.
Сидим в гримерке, пережидаем бурю. Наши «рабочие сцены» — еле-еле сдерживают напор толпы, которая клубится возле дверей. Все возбуждены, смеются — первое выступление за границей, прошло замечательно, народ хочет отметить успех. Но, как выйти наружу, когда там, такой шторм? Фанатки скандируют «Витторио!» и «Русси!». Я прислушиваюсь краем уха и размышляю, куда пропал Кузнецов. Разве куратор, не должен пасти нас день и ночь? Меня гложет плохое предчувствие.
Тем временем, Леха достает из сумки две бутылки «Столичной», батоны колбасы, банки с консервами. Все привезено им и мной из СССР. Меня, прямо, слеза прошибает от ностальгии. Недостает черного хлеба и головки лука. Музыканты, тоже, чувствуют особый момент, затихают.
Я беру пластиковый стаканчик, наливаю туда простую воду, которой нас снабдили организаторы.
— Что, я хочу сказать? — дожидаюсь, пока все разберут емкости с алкоголем — Хороша страна Италия, но только за рубежом, по-настоящему понимаешь, как дорога тебе Родина…
Чокаемся, выпиваем. Я бы, тоже, злоупотребил, но раз нет Кузнецова, то это надо использовать по-полной.
Постепенно, фанаты рассасываются и мы, под охраной «тяжей», садимся в автобус. В Сан-Ремо, уже ночь, Луны не видно, зато полно звезд. Над городом висит Млечный путь. Мой путь тоже ясен. Сразу, по приезду в гостиницу я наворачиваю несколько кругов по территории. Проверяюсь. Кое-где играет музыка, у баров веселятся туристы. Но мне не в бар, мне в круглосуточный бизнес-центр. «Рояль Отель Сан-Ремо» — весьма фешенебельное место. И тут, есть специальная комната, для деловых людей. Телетайп, кабинки с телефонами, разнообразные справочники, в одном, из которых, я и нашел адрес компании «Аккерманн и партнеры». Сейчас же, мне нужна пишущая машинка. Сажусь за электрическую «Оливетти». Заправляю в машинку белый лист бумаги. Печатаю, по-английски.