— Нам туда. Давайте-ка след в след. Ты, Милава, за мной иди, — наставлял Алесь. — А ты, батька, замыкать станешь.
— Ты так не переживай. Поди, ведомо мне, что такое топь. Чай, всю свою жизнь на ней провела.
Череда усмехнулся, но Алесь, нахмурившись, все равно пошел первым. Милава последовала за ним.
— Эх, и надобно мне было новехонькие сапоги натянуть. Вот дурень, — попенял себе староста и ступил на мягкую, склизкую землю. — Чует мое сердце, за новехонькую пару близнецы все подробности про Яромилу затребуют.
— Можно помыслить, ты от них что-то утаить собрался, — усмехнулся Алесь.
Череда лишь улыбнулся, точно кот, объевшийся сметаной, да пригладил усы. Скоро болота обступили со всех сторон. И ежели поначалу еще попадалась растительность — кувшинки, ряска — да травянистые кочки, на коих можно было без страха дух перевести, то скоро все изменилось. Деревья претворились в коряги, а сочная зелень сменилась гнильем. Смрад стал почти невыносим.
— И чего это он так далече забрался? — нарушил тишину Алесь.
— Видать, чтоб не изловили, — предположил Череда и вздохнул: — Таких бед натворил.
— Я мыслю, что дело не в том, — сказала Милава.
— А в чем? — разом спросили батька да сын.
— Думается мне, что он от себя, а не от люда честного прячется.
— Как это? — не уразумел Алесь, с силой выдергивая ногу из вязкой жижи.
— Сдается мне, что он сам не рад такой силе.
— Хочешь сказать, что его кто-то зачаровал? — с надеждой спросил Череда.
— Так, зачаровал.
— Хвала богам! — воскликнул староста. — Не зря я в его неповинность веровал. Давно мы с кузнецом дружбу ведем. Еще детьми пакостничали да пред родичами после отвечали. Разом по болотам лазили, разом яйца у соседских кур таскали. А еще я завсегда над ним верх одерживал, хитростью одной — подсеку, а затем усядусь сверху…
— И кто? — прервал Череду сын.
— Вот это нам и надобно выяснить. Далеко еще? — огляделась Милава.
— Устала? — забеспокоился Алесь.
— Нет, вот только болота ночь быстрее окутывает. Да к тому ж, сам ведаешь, где нечистики убежище себе ищут. Поспеть бы.