— Это я, Озген Кеватто, открывай же скорее, Альда!

— Вы не можете зайти сами? — удивилась взломщица. — Теперь? Когда сумели подняться по лестнице заколдованной башни?

Она тронула ручку двери, мучимая неясным сомнением.

— На замке твоей спальни особое заклинание. Никто не может войти внутрь, пока ты не откроешь! — Голос Озгена звучал раздражённо. — Дракон боится, что кто-то посягнёт на его сокровище!

Альда грустно усмехнулась, услышав про сокровище. Неудивительно, что королевский советник злится: проделать такой путь и столкнуться с непреодолимым препятствием в конце. Она повернула ручку, открывая дверь.

— Заходите.

Фигура, с ног до головы закутанная в чёрный балахон, проскользнула в комнату. Из-под натянутого на лоб капюшона сверкнули тёмные глаза колдуна. Сейчас её случайный союзник совсем не походил на галантного кавалера средних лет, кружившего её в танце. Он показался ей гораздо старше, хотя двигался с необычайной прытью. Воровке пришло на ум, что придворный маг похож на хитрую и осторожную пожилую крысу.

Цепким взглядом он окинул спальню, окна, потолок. Коротким жестом приказал догорающему камину совсем потухнуть, затем подскочил к девушке и едва не коснулся её лица своим острым бледным носом. Жёсткие сухие пальцы колдуна ухватились за кубок, зажатый в руке Альды, но воровка не выпустила сокровища.

— Отдай мне его! — потребовал Озген.

— Нет! — воскликнула Альда, изумившись перемене, произошедшей с советником короля, и его напору. — Сначала выведите меня из замка! Уговор был такой!

— Ах, уговор! — приглушённо воскликнул колдун, схватив девушку за плечо. — Ты обещала выкрасть безделушку, безмозглая девчонка, а не предлагать себя дракону. Весь замок кишит стражей, на каждом шагу иллюзии и ловушки, и всё это потому, что чудовище беспокоится, как бы кто-нибудь не обесчестил его избранную раньше времени! Это было очень, очень глупо с твоей стороны. А теперь у нас есть четверть часа, чтобы покинуть этот замок, следуй за мной и не отставай!

Альда виновато моргнула. Если и были у неё какие-то подозрения, сейчас они растаяли без следа. Неудивительно, что советник короля взбешён.

— Я не отстану, — быстро пообещала Альда. — Буду слушаться во всём.

— Просто запомни, что любой неосторожный шаг грозит смертью! Дракон не простит тебе предательства!

Прошипев эти слова, Озген Кеватто принялся сплетать заклинание невидимости. Альда почувствовала, как все волоски на её коже встали дыбом: их окружило защитное поле. Магическая завеса позволяла видеть и слышать всё вокруг, но скрывала своего создателя и его маленькую спутницу. Они поспешно миновали коридор и несколько лестниц. На каждой площадке вповалку спали по двое-трое стражей в доспехах. Некоторые даже во сне сжимали оружие, другие же храпели, раскинув руки в стороны.

Колдун иногда останавливался, чтобы обезвредить волшебную ловушку или развеять иллюзию. Однажды он так уверенно прошёл сквозь заколдованную стену, что Альда едва не отстала. Кирпичная кладка расступилась перед ладонями колдуна, открывая невидимый проход. Ниже, ещё ниже, быстрее. Она почувствовала запахи близкого подземелья: пахло плесенью, сыростью и кошками. Озген толкнул обитую заржавленными скобами дверь и нырнул в подвальное помещение.

Они вышли в подземные тоннели. Перед внутренним взором Альды развернулась карта замка, она узнала место: осталось миновать несколько переходов, прорытых подо рвом, окружающим стену, — и свобода! Ей даже показалось, что она чувствует свежий ветерок на своём лице.

— Стойте! — крикнул испуганный молодой голос.

Альда шарахнулась в сторону, прижалась к стене. Успела увидеть удивлённое юношеское лицо. Стражник, совсем еще мальчишка! Какая нелёгкая принесла тебя в подземелье! Колдун не успел обновить магическую завесу, и это стало роковой ошибкой… Роковой для стражника.

Королевский советник одной рукой ухватил Альду за запястье, подтолкнул в сторону выхода. Другую щепотью направил на парнишку. Мелькнула вспышка. Стражник упал как подкошенный и остался лежать. Его рука неестественно вывихнулась. Альда вскрикнула. У колдуна даже выражение лица не изменилось, будто он не человека мимоходом лишил жизни, а раздавил муху.