— Именно сама. Она стреляет, а не ты. Усек? Ты ее покупаешь, как покупают бабу… Хотя тебе это, может быть, и незнакомо…

— Знакомо.

— Тем лучше. Ты ее покупаешь. Платишь деньги за патроны. Выбираешь цель, день, час, место… А вот секунду выбирает она. Я понятно выражаюсь?

— Да уж понятней не бывает!

— Ты со мной согласен?

— Полностью. Стрелял я когда-то, неплохо стрелял. — Старик повозился на матах, сработанных, скорее всего, из старых матрацев, выброшенных жильцами, улегся поудобнее, всмотрелся в окуляр оптического прицела.

— Тогда вперед, — и Саша вручил старику новенький, блестящий патрон с острой пулей. — Ни пуха, батя!

— К черту!

И грохнул выстрел. Старику в прицел хорошо было видно, что выстрел получился не слишком удачным — в молоко, как говорится. Совсем рядом с черным кругом, но все-таки в молоко. И только четвертая пуля вошла в самый центр мишени. Шестая легла рядом, седьмая — между ними.

— Может, хватит? — спросил Саша. — Как подумаю, какое добро переводим… Душа содрогается.

— Еще немного, — сказал старик невозмутимо. И вложил в ствол очередной патрон.

— Батя, — Саша похлопал старика по спине. — Ты слишком азартный какой-то… Двадцать баксов каждый патрон… А доллар в цене растет…

— Я помню, — сказал старик и опять приник к прицелу.

Дело явно пошло на лад — три последующие пули легли в десятку.

— Вот теперь хватит, — сказал он, поднимаясь и отряхивая колени.

— Да, теперь я спокоен за твоих клиентов. Они будут иметь дело с настоящим мастером. Это всегда приятно. А то как вспомню, в каких муках однажды мне студентка зуб рвала… Мы оба с ней чуть не кончились там возле кресла… Да, батя, а разрывных пуль ты не хочешь купить?

— Не понял? — живо обернулся старик.

— Пули, говорю, разрывные… Очень удобная штучка, между прочим… Гораздо надежнее. Голова разлетается, как воздушный шарик от сигареты, представляешь?

— Представляю, — хмуро кивнул старик.

— При надобности и поджечь можно кой-чего… И сама по себе хороша… Сто долларов штука. Дороговато, но окупается стократно.