Вероника Игоревна танком идет по оценкам: налево и направо летят параши, пятеры, трюнделя. «Четверки» отсутствуют, и это настораживает. Не хотелось бы, чтобы у Вероники Игоревны снова начались проблемы. У нее получаются действительно интересные уроки, когда она пребывает в хорошем настроении и не устраивает на занятиях Донбас.

— Все? — с издевкой говорит Вероника Игоревна. — Никого не забыла? Два десятка двоек, восемь троек, четыре пятерки — вот ЭТО реальная оценка ваших знаний. Кто-то хочет поспорить? Может, кто-то считает, что заслужил… «четверку»?

Класс угрюмо молчит в ответ. Нет, иногда Вероника Игоревна «четверки» ставит, но так неохотно, что ей об этом напомнили. Впрочем, цифра на окне вряд ли изменит ситуацию к лучшему.

— Вероника Игоревна! — сердито отвечает Олеся. — Да не мы ее нари…

Раздается звонок. Вероника Игоревна слабо машет рукой, чтобы мы расходились. Скребут о линолеум стулья, множатся голоса, взвизгивают молнии на рюкзаках.

— В столову? — спрашивает Валентин.

Я мотаю головой.

— Попозже догоню.

— Хочешь, пожду?

— Не-а.

— Прости?

Я закатываю глаза.

— Говорю, не надо! Купите мне две булы с сосисами.

— Сам как була с сосисой.

— Ха-ха. Какая оригинальная шутка.

— Шута. — Валентин лыбится, пока не замечает мой скепсис. — Дела необычайной важности?

— И чрезвычайной секретности. — Я достаю толстый, формата А4, пакет документов. Сверху чернеет адрес Вероники Игоревны, а пониже расположилось название фирмы «Башня» с соответствующим логотипом: средневековой дурындой из необработанных камней. — Какой-то мужик просил передать у гимназии.

— Сын мой, он там с семи утра стоял.

— И че никто не помог ему? — хмурюсь я.

Валентин театрально задумывается.