— Сорян.

— М-м?

Я показываю на свою губу, но Диана качает головой.

— Ты себя-то видел?

— Ну да… А где секира?

Она вместо ответа приподнимает низ рубашки, и топор игриво выглядывает из-под резинки рейтуз.

Интересно, древние викинги носили так оружие?

— Ты кому-нибудь расскажешь? — тихо спрашивает Диана.

Я делаю вопросительное лицо.

— Про драндулет. Про… про всё.

— Нет. У тебя маловато с деньгами?

Она оглядывается и смотрит изучающе, с прищуром.

Ответим тем же. Факт № 1: мы уже одного роста. Факт № 2: похожа Диана не на мальчика, даже с этой дурацкой причёской, а на зомби-золушку, которую уездили в хвост и в гриву. У которой не случилось ни сестёр, ни мачехи, ни феи. Тыква осталась тыквой, крысы — крысами, а волосы почернели и опали с осенней листвой.

— Немножко, — наконец говорит Диана.

Я с трудом вспоминаю вопрос.

— Выглядело, как множко.

Она смущённо трёт шею.

— Это помутнение. Так не делаю… Помутнение.

В голосе ее прорезается отвращение. Мне хочется успокоить Диану, обнадёжить, но тут рана напоминает о себе, и несказанные слова, скорчившись от боли, уползают обратно в глотку.

Мы сворачиваем на Шестую линию, и вокруг появляются прохожие.