Книги

Вольф Мессинг. Взгляд сквозь время

22
18
20
22
24
26
28
30

– Молчать!! – закричал Ермаков.

Абраша охотно подчинился.

Ермаков долго переводил взгляд с Калинского на Мессинга и обратно, словно пытаясь отыскать подвох. Никаких следов сговора заметно не было. Калинский мило улыбался, Вольф внимательно слушал его.

Наконец Мессинг позволил себе нарушить тишину. Он подтвердил показания свидетеля и попросил занести его слова в протокол.

– Я сейчас тебе занесу. Такое занесу… Все, разговор закончен.

Через два дня очную ставку повторили, но уже в присутствии Гобулова, Айвазяна и Гнилощукина с битой. На этот раз Калинский вел себя куда более нервно. Когда его ввели в камеру, Абраша бросил на Вольфа перепуганный взгляд такого калибра, что стало ясно: Гнилощукин поработал с ним по полной программе. Об этом свидетельствовал и обширный, густо запудренный кровоподтек под глазом.

Усевшись на предложенный ему стул, Калинский отвел глаза в сторону и больше старался не смотреть на медиума. Видимо, начальство запретило ему смотреть в глаза Мессингу. Наивные люди, они полагали, что ему нужен чей-то взгляд?

Как только Ермаков официально приступил к допросу, Калинский расслабился, заулыбался. Гобулов что-то почувствовал и попытался прервать допрос, однако не успел. Калинский на вопрос, склонял ли подследственный Мессинг присутствующего здесь Абрама Калинского к измене родине, Абраша членораздельно ответил:

– Нет.

Про Черск и итальянскую королеву ему досказать не дали.

Увели.

Гобулов подошел к Мессингу и, склонившись, заглянул в глаза.

– Значит, вот ты какую штуку выдумал? Ну, смотри…

Тот потребовал:

– Прошу вызвать на очную ставку Берию Лаврентия Павловича. Он подтвердит, что никакого умысла на побег у меня не было, а все что случилось на границе – умело подстроенная провокация.

– Провокация, говоришь?..

Он начал отводить руку назад.

Вольф предупредил:

– Ударишь – погибнешь. Вместе с братом. Я доложу Меркулову, он давно под тебя копает.

Не знаю, то ли пронзительный взгляд Мессинга, то ли высшие соображения удержали Гобулова от применения силы. Он густо сплюнул арестанту на грудь и вышел из кабинета.