47. Сосед. Депутат городского собрания и неудавшаяся мародерка.

Меньше пятнадцати минут заняло всё, о чем так долго пришлось рассказывать – с момента, как на рацию Лесника поступил «синий код» и до момента братания и обмена. С одной стороны, я за Рыжего, конечно, рад. Хорошо, что он теперь при ружье. И огневая мощь нашего отряда повышается – с трех до четырёх единиц «гладкого», считай, на четверть!

А с другой стороны, нож – это нож. Патроны к ружью кончатся – всё, считай, у тебя в руках простая дубина. А нож – ему ни патронов не надо, ни батареек… Всегда выручит, всегда готов к бою и к обычной работе.

Вот кстати о патронах! Надо бы с Лесником эту тему поднять. Чую, у него с этим должно быть всё схвачено. Чем черт не шутит?

– Иван Палыч, можно вас на минуту? Выйдем для разговора? Вы курите?

– Выйдем, Виктор, поговорим. А курить не курю – бросил ещё в молодости, когда служил на Таджикско-Афганской[30]. Так какой вопрос ко мне у тебя?

– Патроны. Нужда у нас в них. Мы же сюда не охотиться ехали, охота в Нацпарке запрещена, я знаю. И патронов у нас с собой – едва по пачке на брата, так взяли, уж на самый крайний случай. Теперь, когда в отряде ещё одно ружьё появилось – совсем дело швах. И по пачке нет. А «синих», я гляжу, всё больше. Выручите боеприпасом? Готов выслушать ваши условия.

– Патроны, говоришь… Это да. Важная тема. И не буду скрывать – есть у нас кой-какой запас, были фонды в лесничестве. Давай так: сегодня будем возвращаться через гостиницу – я же обещал, что мы вам дадим частоты для связи, позывные, карты… – так вот, заодно подкину вам немного припаса. Но с условием! Чтобы вы связь со мной держали, покуда сможете, хотя бы раз в день. И в городе будете – мимо не проходите, в гостиницу «Белый ключ» всегда добро пожаловать. Всё равно же в город снова сунетесь, не завтра, так позже, как подъедитесь. Ну и наш опорный пункт всё равно никак не минуете.

– Сунемся, обязательно. И обязательно зайдём. На связи будем, это само собой, – понял я, к чему Палыч ведёт, люди ему нужны очень. Теперь вот решил он не в лоб действовать, а более тонко. Прикормить нас хочет. А это и не плохо для нас! Мы подумаем.

Продолжая мысли – не до конца высказанные, но мне понятные, – Палыч «программировал» меня дальше:

– Я ж вижу, что вы ребята толковые, боевые, мне как раз таких людей не хватает. И я тебе прямо скажу – предложение наше, насчёт к нам соединиться – оно в силе остается. А решите всё же «дикими туристами» оставаться – Бога ради, ваше право. Но будете тогда как бы внештатными сотрудниками парка Таганай – хотя бы такую помощь окажете мне. Потому что район я ещё как-то удержу, а вот на Парк у меня уже людей никак не хватит. А там, в Парке, представляешь ты, сколько туристов могло оставаться на момент вот этой всей катавасии? И что с ними, с теми туристами сейчас? И сколь среди них живых, а сколько синих? В парке – шесть штук только официальных туристических приютов. И ещё есть просто туристические стоянки. Но связь по радио у меня с одной только Метеостанцией, что на Дальнем Таганае.

– А что остальные? – перебил я. – Не выходят на связь? Там… всё?

– Да нет, конечно же. Просто связи нормальной с ними не было никогда – рельеф не позволяет. Где-то, конечно, и сотовый ловит, если на скалы залезть. Но сам понимаешь, на сотовый сейчас большой надежды нет. Сегодня есть электричество – и связь есть. Завтра вырубится – прости-прощай, моя Маруся…

Нас перебил парень, приехавший из гостиницы следом за нами, на грузовой «Ниве». Виталием зовут, кажется. Он выскочил из дверей магазины и позвал:

– Иван Палыч, вы скоро? Вас там Борис Львович ищет.

– Иду уже. Скажи – сейчас.

Мы вернулись в помещение, где уже вовсю распоряжался толстяк, едва не пострадавший от зубов «синего». Три трупа – двух «синяков» и погибшего утром Анатолия – оттащили в сторонку, недалеко от входа, и сложили отдельно. Оказывается, уже было решено – «синих» отвезти в какую-то военную часть неподалёку. Там уже была оборудована площадка для сжигания тел. В общем – логично. Не оставлять же их на улицах? И похороны каждому зомби устраивать проблематично. Так что – только огонь. Тело погибшего бойца, напротив, решили предать земле.

– Рядом с гостиницей пустырь знаешь? Я подумал – там всё равно никто строиться не будет сейчас, когда такая фигня происходит, – рассуждал Борис Львович. – Там сделаем кладбище для всех, кому судьба голову сложить… пока у нас один такой Анатолий, но мало ли…

– Типун тебе на язык, Борис! – возмутился Палыч. – Кощунник!