Вот ведь интересная женщина с пистолетом! Соображает лучше нас, пожалуй. Во всяком случае, мне такой вариант в голову не пришёл.
– Это вряд ли, мы всё там проверили. Но Николая сейчас предупрежу.
– Патруль-третий, ответь Лесничему, – это уже в рацию, для Николая (и мы теперь знаем, как зовут старшину!)
И снова к Людмиле:
– Ну, слава Богу, всё нормально там. Но вам всё равно спасибо. Ныне время такое – лучше перебдеть… Но что же мы с вами, Людмила, гостей держим на ногах? В ногах ведь правды нет. – (И то верно – холл в гостинице небольшой, сидячих мест для всех нас четверых не нашлось, так что в продолжение всего разговора мы толпились посреди холла. А ведь уже находились и набегались с утра!) – Присесть бы нам. И я ребятам чаю обещал горячего. Организуете?
– Конечно. Проходите в ресторан, за любой столик. Я распоряжусь. И подойду знакомиться.
И мы прошли за Лесником, мимо настенных панно с видами Уральских гор, в светлую и пустую залу – деревянная мебель, чистые скатерти, салфетки и приборы. «Не красна изба углами, а красна пирогами!» – ох, кажется, у меня это вслух вырвалось!
Лесник услышал. И ответил мне в тон, поговоркой, которой я ещё не знал:
– Беда бедой, а еда едой. Не переживай, покормят.
Ну, вот и ещё одно присловье!
43. Сосед. Разговор в ресторане. Диспозиция.
Интересный мужик этот Иван Палыч. Непростой. И дамочка эта, Людмила, тоже на меня впечатление произвела… Дама в отеле, с пистолетом, но без ружья. Тоже непростая.
Мы разместились у окна, за столиком на шестерых. Рюкзаки скинули на пол, но и Владимир, и я – мы свои рюкзаки на спинки стульев пристроили. Негоже ружья бросать.
Ждать долго не заставили – на столе появился самовар (настоящий!), чайничек, чашки, тарелки с печеньем. Даже вазочки с вареньем принесли. Вкусное, кстати, варенье, не удивлюсь, если собственной заготовки.
Спустя ещё минуту в залу вошла, цокая каблуками, Людмила. Опустилась за стол напротив Палыча – они торцы стола заняли, а мы четверо как бы между ними. Ну что же, поговорим. Начал Палыч.
– Я уже изложил вам ситуацию в городе. Всё плохо. Хотя ситуация пока… – он выделил это слово. – Пока ещё в целом под контролем. На сегодня в городе действуют следующие силы: «агрессивные особи», они же «синяки», они же, попросту, зомби. Их количество точно не известно, но имеет тенденцию увеличиваться. Препятствуют и противостоят агрессии следующие силы, – он начал загибать пальцы. – Военные, это раз. У них достаточно сил, но действуют они по приказам собственного руководства. В город не лезут, организуют блок-посты на трассах. Контакт с военными у нас есть, на местном уровне. Могут прийти на помощь, если мы позовём. И обратное – мы им можем помочь, если вдруг понадобится. Второе – местный уровень, скажем так. Это полиция, МЧС и самооборона. Вот мы с уважаемой Людмилой сюда относимся, к самообороне как раз. По городу таких отрядов много, стараемся действовать скоординировано, держим связь через дежурных УВД, но и сами напрямую тоже с соседями сотрудничаем, помогаем друг другу. Позывной у нас – «Патруль Лесничий», вы уже слышали. А соседи наши: Больница Железнодорожников с одной стороны, позывной «Двадцать восемь». Почему 28 – не поняли? Потому что «БэЖэ». Не смейтесь, черти! И с другой стороны «Вокзал» – там сводные силы от всего района вокзала и Линейного отдела Внутренних дел. Другие группы дальше, они вам пока ни к чему. Диспозиция ясна?
Мы кивнули.
– Тогда продолжаю. Штабы отрядов я вам на карте помечу, вашему радисту наш радист передаст частоты и коды. Понадобимся друг другу – будем на связи. Кстати, о штабах. Наш штаб, «Лесничего», как вы поняли, в этой гостинице и располагается – спасибо Людмиле, выделила помещение свободное в мансарде под крышей. Наплыва гостей так и так не предвидится, – Людмила невесело усмехнулась при этих словах.
– Место здесь хорошее в плане обороны, забор прочный, но стрельбе с нашей стороны не препятствует. А синяки оружием не пользуются, ума у них нет, сплошь инстинкт, и он у них всего один – загрызть и сожрать.
– Иван Палыч, давайте ближе к насущному. Могу я, если не возражаете, – предложила Людмила.