— Мы не ставили на это.

— Мы договорились, — сказал он.

Я лежала под ним, тихая, с виду побеждённая.

— Я не хочу этого делать.

— Меня это не волнует.

Он никак не мог предвидеть внезапный рывок моего тела, мою последнюю попытку перевернуть его и убежать. Я сосредоточила энергию, притягивая её к себе, и выпустила её одним мощным всплеском.

И осталась неподвижной, пойманной в ловушку под ним.

Луч лунного света осветил его лицо, и он выглядел странно нежным, когда склонил свою голову к моей.

За всю свою жизнь я поцеловала только одного парня, Йоханна, и он был почти так же невинен, как и я тогда. Меня никогда не целовал кто-то, кто знал, как это сделать. А Михаил знал.

Я ожидала, что его рот будет наказанием. Вместо этого, его губы легко коснулись моих, простое прикосновение, и я знала, что смогу продолжить бороться. Я могла бы ударить его головой, могла бы укусить.

Но я не собиралась этого делать. Я хотела его губы, его поцелуй. Я была голодна, жаждала жизни, жаждала его, все мысли о побеге исчезли, когда его губы снова коснулись моих, мягкие, неторопливые. Я закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновением, его вкусом, готовая к этому.

Он прижал мой рот к своему, и прикосновение его языка стало потрясением. Это было настораживающе интимно, его язык проник в мой рот, как его тело проникло бы в моё.

Его язык поймал мой, и он ласкал меня, кусал меня, и боль в моём теле исчезла, пока единственные ощущения не сосредоточились на моих губах и внезапной, сжимающей потребности между моих ног.

Он был там, прижимаясь ко мне, твёрдый от желания, и я отдалась тёмному, коварному удовольствию его языка в моём рту. Это было опасно. Это жаркое, тёмное место, которое взывало ко мне, притягивало меня. Его рот, его твёрдое тело, его золотистая кожа, его запах — всё было опьяняющим. Это было твёрдое отображение того, что звало меня, когда я была заперта в своей комнате, звало меня с ночным бризом и запахом моря. Я перестала бороться с тем, что знала всегда. Я тосковала по нему, изнывала без него, это чувство было примитивным и всепоглощающим.

Он приподнял свой вес, только его бёдра удерживали меня, и отпустил мои запястья, перемещая одну руку вниз, между нами, касаясь моей груди. Меня обдало ещё большим жаром, и я застонала.

Он отнял свой рот, и я хотела закричать в знак протеста, когда он сел на пятки, поднимая весь свой вес с меня.

— Сними футболку, — грубо сказал он.

Я была настолько сбита с толку, что непонимающе посмотрела на него, поэтому он просто взял край моей футболки и снял её. Я лежала под ним полуголая, моя маленькая грудь была открыта его критическому взгляду. Я не смела шевельнуться, даже не попыталась прикрыться — это было бы трусостью. Я просто позволила ему смотреть, оценивать.

На его суровом лице появилась лёгкая улыбка.

— Если мне снова придётся впасть в немилость, по крайней мере, ты сделаешь это стоящим.