МАМА МЕНЯ УБЬЁТ.

Я посмотрела из окна на пустынную сельскую местность, и мне захотелось посмеяться над собой. Сколько подростков говорили это на протяжении тысячелетий? А уж для почти двадцатипятилетней женщины это должно быть комично.

За исключением того, что графиня Карлотта ди Монтеспан, казалось, имела полное намерение покончить с жизнью, которую она неохотно подарила, предположительно, не без помощи Педерсена, учителя, тренера, охранника, который преследовал меня почти всё моё существование. Они собирались убить меня до того, как мне исполнится двадцать пять лет, и мне не к кому было обратиться. И никогда не было.

Я оттолкнулась от окна и оглядела роскошную спальню. Большая кровать была покрыта тончайшим египетским хлопком, ковры были древние и красивые, с мягкими, приглушёнными цветами; свежие розы были бледно-жёлтыми, моего любимого цвета. Стены были выкрашены в нежно-кремовый цвет, а сводчатые окна выходили на горную местность, по всей видимости, это была Италия. Но вид был омрачен железными решётками на окнах, а дверь в мою комнату была крепкой, древней дубовой и была заперта. Я была пленницей в позолоченной клетке, почти всю свою жизнь, а теперь мне вынесли смертный приговор.

Это не должно было стать сюрпризом. Моя холодная, изысканно красивая мать была женщиной, совершенно лишённой материнских чувств, да и вообще каких-либо чувств, насколько я могла судить. Даже Педерсен, который, скорее всего, был её партнёром в постели, а также сообщником в преступлении, не заслуживал намёка на теплоту.

Педерсен загадочно появился, как и всё остальное в моей жизни, когда мне было около семи лет. Он был гигантом, ростом почти два метра, с мощными мускулами, бледно-голубыми глазами и белокурыми волосами, судя по всему, доставшихся ему от скандинавских предков. Я понятия не имела, откуда он взялся, а когда спросила, он мне ничего не сказал. Но с другой стороны, Педерсен был не из тех, кто любит поболтать, за исключением тех случаев, когда он наставлял меня. И эти инструкции были бесконечны.