Он огляделся по сторонам.
— Прости, богиня. Просто выполняю приказ.
Его меч ярко сверкнул на солнце, и я попыталась заблокировать его, но слишком устала. Я выронила меч, мои руки онемели, и я застыла на месте.
Это было не больно. Я почувствовала, как удар его меча пронзил меня насквозь, и жар моей крови хлынул наружу. Я подняла руки, пытаясь поймать его, зная, что время не должно быть потрачено впустую, и опустилась на колени в песок. Я услышала яростный рев Михаила, и лицо Асбела побелело, когда он понял, что его заметили. Мне хотелось сказать ему, что это не имеет значения. Всё это было предопределено. Ничто не могло этого изменить.
Мои глаза были открыты достаточно долго, чтобы увидеть, как голова Асбела отделилась от тела под мечом Михаила. Я почувствовала, как Михаил упал на колени рядом со мной и притянул меня в свои объятия. Я попыталась улыбнуться ему, сказать, что всё в порядке, но мои мышцы были слабыми, а голос пропал.
Всё, что я могла сделать, это закрыть глаза и умереть.
ГЛАВА 33
МИХАИЛ ПОДНЯЛСЯ, ПРИЖИМАЯ К СЕБЕ ТЕЛО ЖЕНЫ. Она была вся в крови, но на этот раз в ней не было никакого эротического очарования. На этот раз она умирала, и кровь, которая определяла её, уходила. Ему хотелось кричать от ярости и отрицания.
Выжившие расступились. Вокруг них воцарилась тишина, когда он направился к дому. Он понятия не имел, куда несёт её, но отказывался оставлять её тело со всеми остальными, сломанными и разорванными. Он ещё сильнее притянул её к себе, как будто мог удержать самую последнюю вспышку жизни, прежде чем она полностью погаснет. Он знал, что это была единственная битва, которую он не сможет выиграть. Морская вода не исцелит её, она не ангел. Раненые уже пробирались мимо тел, плавающих в воде, белые крылья промокли и распростёрлись. Но он не мог тратить время на беспокойство о своей армии, не сейчас. Всё, что имело значение — это Тори.
Он понёс её по лужайке к широкому входу в дом, где их ждал Источник. Он поскользнулся, опустился на одно колено и с ужасом понял, что плачет. Ангелы не плакали.
Но он оплакивал Тори.
— Положи её, Михаил.
Он услышал голос Элли издалека, но проигнорировал её. Пока он держит Тори, она никуда не уйдёт, и потребуется целая армия, чтобы оторвать её от него.
Он почувствовал прохладную, успокаивающую руку на своём окровавленном плече.
— Положи её, Михаил, — повторила Элли. — Её нужно отпустить.
Ему хотелось закричать на неё, но он знал, что это бесполезно. Он переломает Тори кости, если продолжит так сжимать её, а она заслуживала того, чтобы быть такой же красивой в смерти, какой была при жизни. Он медленно ослабил хватку и опустил её на траву.
Звук её последнего вздоха был таким тихим, что его почти не было слышно, и всё же он прогремел в его душе. Ему нужно было запрокинуть голову и зарычать от боли, но Элли стояла на коленях с одной стороны от него, Марта с другой. Марта, с её грёбанными видениями смерти.
— Она ушла, — сказала Элли. — Она умерла в свой день рождения, да, Марта?
— Да.
Он хотел сказать им, чтобы они оставили его в покое, и дали ему оплакивать её. Но Марта положила свои сильные руки на его другую руку.