Я ответил:
— Никакого секрета нет. Пойду работать в нашу Высшую школу.
Он изумился и воскликнул:
— Так это же дезертирство!
Совсем по-другому воспринял мое новое назначение член военного совета ГСВГ генерал-полковник И.С. Медников, он сказал:
— Борис Васильевич, все правильно. Кому же, как не тебе, человеку с таким богатым опытом и знаниями, учить и воспитывать молодых чекистов?
Мнения полярно противоположные. Кто из них прав? Каждый по-своему.
Высшая школа КГБ являлась вузом по подготовке кадров для контрразведывательных подразделений Комитета госбезопасности. В школе сложились твердые чекистские традиции и свой уклад жизни, хорошо был поставлен учебный процесс, занятия проводил опытный профессорско-преподавательский состав. Слушатели за пять лет обучения получали добротное специальное, юридическое, военное и языковое образование. Высшая школа КГБ постоянно росла и развивалась. В начале 80-х годов она перебазировалась с Ленинградского проспекта на юго-запад Москвы в специально построенный комплекс зданий, включающий в себя современные учебные аудитории и спецклассы, общежитие и спортивные сооружения.
В школе я руководил факультетом, готовившим кадры для органов военной контрразведки, и одновременно возглавлял спецкафедру, занимавшуюся вопросами организации агентурно-оперативной работы в вооруженных силах. Таким образом, Высшая школа мою связь с военной контрразведкой не нарушила. Деятельность контрразведки как бы повернулась ко мне новой стороной, связанной с ее кадровым обеспечением.
Среди профессорско-преподавательского состава и слушателей Высшей школы факультет военной контрразведки полушутя именовали рабоче-крестьянским. И это неслучайно. На факультет в основном поступала молодежь из простых трудовых семей, не боявшаяся в будущем работой в военной контрразведке взвалить на свои плечи, кроме профессиональных задач, все тяготы и опасности армейской службы.
Работая в школе и оглядываясь на историю органов безопасности, мой личный путь в них, я четко представлял, насколько важно дать будущим сотрудникам фундаментальные знания и широкое образование. От этого непосредственно зависели уровень культуры работы органов безопасности, их будущее.
В связи с этим есть смысл заглянуть в прошлое органов. В довоенные годы общеобразовательный уровень большей части руководителей военной контрразведки, не говоря уже об оперсоставе, был низок. По официальным данным на январь 1935 года, в особых отделах имелось сотрудников с высшим образованием только 2,8 процента, средним — 31,9 и низшим — 65,3. Прямо скажем, статистика неприглядная. Решить задачу общеобразовательной подготовки сотрудников помешала война, хотя положение несколько и улучшилось. Примерно с начала 50-х годов жизнь заставила военных контрразведчиков с удвоенной энергией взяться за пополнение своих знаний и грамотности. Многие сотрудники за счет личного времени начали заочно обучаться в Высшей школе КГБ и других вузах страны, параллельно пополнение особых отделов осуществлялось только лицами с высшим образованием. В результате к началу 70-х годов обстановка с образовательным цензом кардинально изменилась. Практически весь руководящий и оперативный состав военной контрразведки имел высшее образование, среди сотрудников стало больше людей с учеными степенями, а КГБ превратился в целом в одно из самых образованных ведомств в стране.
Подобное, наверное, не будет преувеличением назвать прорывом в сфере образования личного состава органов безопасности. Произошло изменение самих кадров к лучшему. Значительно вырос их интеллект, уровень мышления, грамотности и культуры. Все это возымело положительное воздействие на стиль работы органов безопасности в целом.
Идя к высшему образованию, я и сам прошел сложный путь. На заочное отделение Высшей партийной школы при ЦК КПСС поступил в 1951 году. Режим работы, двое детей, семейные заботы свободного времени на подготовку к занятиям не оставляли. Приходилось урезать сон и беречь время во всем. Куда бы я ни направлялся, со мной всегда были учебники. Несмотря на служебные и бытовые трудности, вуз я закончил с красным дипломом.
Понимая всю важность подготовки для военной контрразведки высокообразованных сотрудников, я делал все от меня зависящее, чтобы эту задачу решить. Работал с полной отдачей, передавая слушателям, начальникам курсов и преподавателям не только чекистский, но и жизненный опыт. За период работы в Высшей школе провел восемь выпусков, дав военной контрразведке хорошие молодые кадры. И все же где-то в самых глубинах моего сознания оставалась неудовлетворенность, таилась уверенность, что на оперативной работе я был бы более полезным. Цикличность учебного процесса: набор — выпуск, выпуск — набор давила своим однообразием.
Руководство школы, преподаватели и слушатели ценили мой труд, считались со мной, были постоянно внимательны. В годы моей службы в Высшей школе КГБ ее возглавляли Аркадий Павлович Рагозин, а затем Леонид Андреевич Постников. Оба они люди трезвого ума, хорошо образованные и воспитанные. Профессионально, грамотно руководили большим, многопрофильным и сложным коллективом школы. С ними было легко и интересно трудиться.
Аркадий Павлович Рагозин окончил Новосибирский институт военных инженеров железнодорожного транспорта. В 1950 году был взят на работу в органы безопасности. География мест его службы охватывает бывший Советский Союз с восточных до западных рубежей, от начальника управления КГБ по Сахалинской области до председателя КГБ Молдавской ССР. Кроме того, он возглавлял комитеты госбезопасности Башкирии и Армении, а в 1969–1972 годах являлся заместителем начальника, начальником Управления кадров КГБ СССР. Такая масштабная и высокого уровня работа позволила ему приобрести богатый опыт руководителя. С 1979 по 1987 год, будучи в звании генерал-лейтенанта, Аркадий Павлович стоял у руля Высшей школы КГБ.
Леонид Андреевич Постников по своему складу мышления, характеру, а самое главное — призванию был педагогом в самом высоком значении этого слова. Данный природой дар педагога, очевидно, перешел к нему от родителей, тоже педагогов. Главные годы своей жизни Леонид Андреевич отдал развитию и обновлению Высшей школы КГБ. Здесь он окончил аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию, преподавал, руководил учебным отделом, вырос до заместителя начальника школы, а в январе 1987 года — начальника, заменив на этом посту Аркадия Павловича Рагозина. Леонид Андреевич досконально знал учебный процесс, методику преподавания, все стороны воспитательной работы с людьми, так необходимые руководителю крупного учебного заведения. В отставку ушел в годы перестройки в звании генерал-лейтенанта.
Я всегда помнил, что служба в органах безопасности, как и в армии, строго регламентирована. Для каждого военнослужащего она имеет свои начало и завершение. Поэтому, не дожидаясь подсказок и напоминаний начальников, инициативно подал рапорт об уходе в отставку.
Предстоящее увольнение я не драматизировал и психологически к нему был подготовлен. Хотя знал, что часть офицеров и генералов болезненно переживает уход в запас или отставку. Их пугает неизбежный спад личной деловой активности и переход на более низкое материальное положение. К подобным проблемам я относился спокойно.