– Твой пистолет не причиняет тебе бо… неприятных ощущений, верно?

– Да, мой сделали по специальному заказу из наших металлов, – ответил он и неожиданно замялся, чем привёл меня в смятение. – Но пули ваши, и ранее я тренировался с человеческим оружием, поэтому привык.

– Из-за этого многие палагейцы считают Кая лицемером, – встрял знакомый голос, не позволив мне уточнить про воздействие и насколько они болезненны.

Кай оттолкнулся от машины, и я смогла увидеть опущенное стекло и устроившегося на пассажирском сиденье Иво. Тот мало чем отличался от себя обычного, разве что толстовку сменил на чёрную и, кажется, волосы расчесал. Из-за неподходящих очков его серьёзное выражение лица не придавало ему строгости, скорее Иво походил на насупленного подростка. Я уже было ляпнула, чтобы он избавился от них, но в последнее мгновение попридержала своё мнение при себе. Невольно улыбнулась, ощутив, что рада видеть Иво.

– Почему лицемером? – спросила я у него, когда Кай открыл для меня заднюю дверь.

От Иво я в разы быстрее получу понятный ответ.

– Потому что мы ненавидим ваши пистолеты и винтовки, отдаём предпочтение более благородным клинкам или стрелам. Каждый из наших архонтов и царей даориев владеет фамильной реликвией. У кого-то меч, у кого-то лук или копьё. Традиция настолько стара, что многие семьи наших народов пытаются заиметь личные артефакты и передавать по наследству, – поделился Иво. – Мы презираем огнестрельное оружие, но Кай, имея фамильное копьё, носит пистолет, да ещё и с вашими пулями.

– Я прагматик, – вмешался в беседу Кай, заняв место водителя. – Меч или копьё может красивы, но пуля в лоб – действенно и быстро. Если кому-то хочется считать меня лицемером из-за того, что я не люблю тратить время попусту, то прекрасно.

Кай ни разу ко мне не повернулся, даже в зеркало заднего вида не посмотрел, пока говорил и заводил машину. Он закрыл окно и повысил градус у кондиционера, чтобы внутри стало теплее. Я нахмурилась, в очередной раз не в состоянии понять его эмоции и настроение. Кая вроде как немного да задело оскорбление, раз он решил оправдаться, но сделал это таким скучающим тоном, что наш разговор вышел не эмоциональнее обсуждения прогноза погоды.

Машина резко тронулась, Иво сел прямее на пассажирском сиденье, а я схватилась за ручку двери и тоже пристегнулась, чтобы меня не сильно мотало сзади. У Кая весьма агрессивный стиль вождения, несмотря на его лишённое каких-либо эмоций лицо.

Я не решилась продолжать тему. Иво тоже проглотил реплику, бросив странный взгляд на соседа. Никто не включил радио, и тишина стала неловкой. Минуты растягивались, пока я нервно покусывала губу, притворяясь, что молчание меня не тяготит. Однако пальцы сами начали нервно постукивать по колену. Мы проделали бóльшую часть пути в полном безмолвии, которое позволило вспомнить, что этих палагейцев я едва знаю, а их внешний вид весьма обманчив.

– Что вас связывает? – спросила я, не в силах терпеть гнетущую атмосферу и надеясь выкинуть тревожные мысли из головы.

Из общего у Кая и Иво разве что волосы светлого оттенка. Только у Иво золотистые, а у Кая холодно-бежевые, в остальном – и в одежде, и в манерах – они мало похожи.

– Я работаю на Кая. Что-то вроде его помощника или секретаря, – ответил Иво, глядя на дорогу впереди.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать один.

Даже если его переодеть в костюм, старше двадцати трёх не дала бы.

– Элиону?

– Тридцать два.

С внешностью на двадцать пять. Я нахмурила лоб, пытаясь просчитать хоть какую-то аналогию, но пока она была неясна. Похоже, всё индивидуально.