Она познакомилась с Цукербергом на рождественской вечеринке, устроенной бывшим руководителем Yahoo Дэном Розенцвейгом в декабре 2007 года в его доме в Вудсайде⁴¹. Цукерберг избегал светских бесед, но ему было интересно поговорить с Сэндберг. Пока гости вокруг развлекались, эти двое обсуждали бизнес. Он рассказал о своей цели превратить каждого человека в стране, имеющего доступ к интернету, в пользователя Facebook. Другим это могло показаться фантазией, но Сэндберг была заинтригована и тут же набросала идей, что нужно сделать, чтобы построить бизнес, способный поддерживать такой рост. «Это было действительно умно. Это было впечатляюще», – вспоминал позже Цукерберг.

Их пути неизбежно должны были пересечься, учитывая многочисленные общие связи⁴². Розенцвейг был одним из нескольких общих друзей Цукерберга и Сэндберг. Голдберг работал с Розенцвейгом в Yahoo; Розенцвейг пожимал руку Цукербергу во время несостоявшейся сделки с Yahoo. Роджер Макнами был одним из первых инвесторов Facebook, а его партнером в инвестиционной компании Elevation Partners был Марк Бодник, который был женат на сестре Сэндберг Мишель.

На той вечеринке Цукерберг и Сэндберг проговорили больше часа, не сдвинувшись с места прямо у входа. Она была заинтригована молодым человеком, который отклонил предложение компании Yahoo о покупке за 1 млрд долларов, и той внутренней стойкостью, которая понадобилась, чтобы не изменить свое решение, несмотря на протесты сотрудников в поддержку сделки. А его стремление к экспоненциальному увеличению пятидесяти миллионов пользователей Facebook показалось ей просто неотразимым. Как она позже скажет Дэну Роузу, бывшему вице-президенту Facebook, она чувствовала, будто «родилась на свет, чтобы масштабировать организации». Первые руководители Facebook, включая Шона Паркера, не знали, как управлять бизнесом или развивать его в глобальном масштабе.

После той рождественской вечеринки Цукерберг и Сэндберг встречались еще несколько раз в ее любимом ресторане по соседству, Flea Street, и за ужином у нее дома в Атертоне. Их разговоры становились все более серьезными, и они скрывали свои встречи, чтобы избежать слухов, будто она уходит из Google. Они не могли встречаться в квартире Цукерберга – в его студии в Пало-Альто, где на полу лежал футонный матрас, стоял маленький стол и два стула. (В 2007 году основатели Google Брин и Пейдж и главный исполнительный директор Эрик Шмидт обсуждали партнерство с Цукербергом в этой крошечной квартире. Цукерберг и Пейдж сидели за столом, Брин – на матрасе, а Шмидт – на полу.)

В этих беседах Цукерберг изложил свое видение того, что он называл социальной паутиной, и рассказал о том, что Facebook – это совершенно новая коммуникационная технология, где контент будет бесплатно генерироваться пользователями. Сэндберг рассказала Цукербергу о том, как она помогла расширить рекламный бизнес Google, превратив поисковые запросы в данные, которые дали рекламодателям богатую информацию о пользователях, что вылилось во впечатляющий денежный поток для компании. Она объяснила, как Facebook нужно будет увеличить число сотрудников, выделить больше денег на капитальные расходы, например на центры обработки данных, и увеличивать доходы в приемлемом темпе, чтобы не отставать от стремительного роста числа новых пользователей.

Их беседы длились так долго, что Сэндберг, у которой были новорожденный и второй малыш постарше, приходилось выставлять Цукерберга за дверь, чтобы хоть немного поспать.

В некотором смысле они были противоположностями. Сэндберг была мастером управления и делегирования. В Google ее календарь был расписан с точностью до минуты. Совещания редко длились долго и обычно завершались принятием решений. В свои тридцать восемь она была на пятнадцать лет старше Цукерберга, ложилась спать в 21:30 и вставала каждое утро в 6 часов ради серьезной кардиотренировки. Цукерберг все еще встречался со своей гарвардской подругой Присциллой Чан, которая только что окончила университет и работала в частной школе в Сан-Хосе в тридцати минутах езды от Пало-Альто. Но основное внимание он уделял своей работе. Он был настоящей совой, писал код до полуночи, поздно вставал и добредал до офиса ближе к полудню. Дэн Роуз вспоминал, как его вытаскивали на совещания в 23 часа, в середине рабочего дня Цукерберга. Сэндберг была гиперорганизованной и делала объемные записи в пухлом ежедневнике, точно таком же, как тот, которым она пользовалась еще в колледже. Цукерберг носил с собой ноутбук и приходил на совещания с опозданием или вообще не приходил, если был занят разговором или программированием, которое казалось ему более интересным.

Цукерберг понял, что Сэндберг прекрасно справлялась и даже получала удовольствие от всех тех процессов управления компанией, которые его совершенно не радовали. У нее были контакты высокого уровня в крупнейших рекламных агентствах и с первыми лицами компаний из списка Fortune 500. И она принесла бы с собой в Facebook ценный актив, который, как знал ее новый босс, ему понадобится: опыт работы в Вашингтоне.

Цукерберг не интересовался политикой и не следил за новостями. За год до этого, когда он встречался с Дональдом Грэмом в офисе The Washington Post, один из журналистов, оказавшихся там в тот день, вручил ему книгу о политике, которую сам написал. Цукерберг сказал Грэму: «Я в жизни не найду времени это прочитать».

«Я подшучивал над ним по этому поводу. Есть очень мало утверждений, с которыми готовы согласиться большинство людей. И одно из них гласит, что чтение книг – хороший способ чему-то научиться. В этом вопросе нет разногласий, – сказал Грэм. – Марк в конце концов согласился со мной в этом. Он быстро освоил чтение, как и все, за что брался, и вскоре стал увлеченным читателем».

Тем не менее в преддверии переговоров с Сэндберг Цукерберг столкнулся с неоднозначной ситуацией, которая вызвала у него беспокойство в отношении правовых норм. Чиновники начали задаваться вопросом, не вредят ли пользователям бесплатные платформы, такие как Facebook, из-за собранных данных. В декабре 2007 года Федеральная торговая комиссия выпустила принципы саморегулирования поведенческой рекламы для защиты конфиденциальности данных⁴³. Цукербергу требовалась помощь, чтобы ориентироваться в Вашингтоне. «Марк понимал, что одни из самых крупных проблем, с которыми Facebook столкнется в будущем, будут связаны с вопросами конфиденциальности и нормативно-правового регулирования, – говорит Роуз. – [Сэндберг] явно имела большой опыт в этой области, и это было очень важно для Марка».

Для Сэндберг переход в Facebook, компанию, возглавляемую неловким двадцатитрехлетним недоучившимся студентом, не был таким уж нелогичным, как могло показаться. Она была вице-президентом в Google, но при этом уперлась в потолок: в компании было несколько вице-президентов ее уровня, и все они претендовали на повышение, а Эрик Шмидт не искал себе второго по рангу. Мужчины, которые справлялись с работой хуже нее, получали признание и более высокие титулы, как утверждают бывшие коллеги по Google. «Несмотря на то что она возглавляла более крупный, более прибыльный, более быстрорастущий бизнес, чем ее коллеги-мужчины, ей не давали титул президента, в отличие от них, – вспоминает Ким Скотт, руководитель отдела продаж рекламы. – Это был полный абсурд».

Сэндберг искала себе новое занятие. Ей предлагали разные должности, в том числе руководящую позицию в The Washington Post. Дон Грэм познакомился с ней, когда она работала у Саммерса, а в январе 2001 года он пытался предложить ей работу во время обеда с его матерью Кэтрин, но она предпочла перейти в Google. Шесть лет спустя он вновь попытался предложить ей работу. Он волновался из-за упадка, который переживали печатные новостные издания, и предложил ей роль топ-менеджера и шанс превратить старый медиабренд в онлайн-гиганта. И снова она отказалась.

Несмотря на то что и Цукерберг, и Сэндберг отклонили его предложения, Дон Грэм оставался с ними в близких отношениях, и они продолжали обращаться к нему за советами. Когда каждый из них обратился к Грэму, чтобы узнать его мнение о другом, он призвал их объединить усилия. В конце января 2008 года, меньше месяца спустя после их первой встречи, Цукерберг летел вместе с Сэндберг и другими руководителями Google на их корпоративном самолете на Всемирный экономический форум в Давосе, где в течение нескольких дней в Швейцарских Альпах они продолжали обсуждать видение Facebook⁴⁴. 4 марта Facebook разослала пресс-релиз, в котором Сэндберг была названа главным операционным директором компании.

Заголовок, которым Wall Street Journal озаглавил свое сообщение об этом назначении – «Генеральный директор Facebook ищет помощи по мере того, как сайт растет», – прекрасно описывал задачи Сэндберг. Она отвечала за операционную деятельность, рост доходов и глобальную экспансию, а еще за продажи, развитие бизнеса, общественную политику и коммуникации.

«Господин Цукерберг и госпожа Сэндберг столкнутся с растущей необходимостью найти лучшую бизнес-модель, – говорилось в статье. – Веб-трафик Facebook продолжает расти. Но наблюдатели отрасли задаются вопросом, приведет ли когда-нибудь этот рост к доходам уровня Google»⁴⁵.

На момент назначения Сэндберг четыреста сотрудников компании занимали несколько офисов на University Avenue, элитной улице с бутиками и ресторанами в Пало-Альто в нескольких минутах ходьбы от усаженного можжевельником и пальмами кампуса Стэндфордского университета. Генеральный директор Apple Стив Джобс жил неподалеку, и его иногда можно было увидеть прогуливающимся по окрестностям в фирменной черной водолазке и джинсах.

Офисная культура не сильно изменилась с первых дней существования компании. Полупустые бутылки Gatorade и Snapple валялись на рабочих местах, там же лежали стопки книг по программированию. Сотрудники ездили по коридорам на самокатах и скейтбордах RipStiks. Празднуя достижения, выпивку непременно наливали в красные пластиковые стаканчики Red SOLO. Множество других стартапов предлагали лучшие условия. Но сотрудники выбирали Facebook во многом из-за самого Цукерберга. Он был одним из них, «своим парнем», который знал, как создавать продукты. В компании царила напряженная конкуренция. (На доске в офисе на Эмерсон-стрит один из инженеров в шутку вел подсчет количества раз, когда ему нужно было сходить в туалет, но он сдерживался, что служило барометром его сосредоточенности и целеустремленности.) Инженеры делали ставки на то, насколько поздно ночью они все еще будут в состоянии писать код для сложных проектов.

Одним из инженеров, задававших тон, был Эндрю Босворт, выпускник Гарварда и один из создателей Ленты новостей, которого Цукерберг нанял в 2006 году для руководства инженерными разработками. Босворт, известный всем как Боз, имел устрашающий вид, блестящую лысину и телосложение полузащитника американского футбола. Он был преподавателем компьютерных наук в Гарварде, когда познакомился с Цукербергом на курсе по искусственному интеллекту. Они поддерживали связь и после того, как Цукерберг не вернулся к учебе. Боз был полным энергии шутником, который обычно говорил, что думает, не фильтруя. Он держал своих инженеров в ежовых рукавицах и поддерживал свой имидж сурового парня. Его фирменная шутка, к которой привыкли коллеги, звучала так: «Сейчас в морду дам». Эта же фраза была напечатана на футболке, которую он время от времени надевал на работу. Некоторые сотрудники жаловались, и в конце 2007 года в витиеватом посте на Facebook он объявил, что отправляет футболку на заслуженный отдых: «Я наслаждался своими пятью минутами славы, будучи частью зарождающейся культуры Facebook, – написал он. – К сожалению, меня известили о том, что мне, шумному, часто бородатому зверю под два метра ростом и весом за сто кило, не к лицу устрашающая репутация»⁴⁶.

Немногочисленным сотрудницам Facebook приходилось нелегко. Кэтрин Лосс, сотрудница номер пятьдесят один и впоследствии спичрайтер Цукерберга, позже вспоминала унизительные комментарии, которые невзначай произносились о женщинах в офисе. Однажды, разговаривая с коллегой-женщиной, мужчина сказал: «Хочу впиться зубами тебе в задницу». На собрании компании, где поднимался вопрос об этом инциденте, Цукерберг попытался отмахнуться от комментария, спросив: «Что это вообще значит?» Позже, когда Лосс вновь подняла эту тему с Цукербергом, она была поражена его незрелостью. «Он выслушал меня, и я это оценила, но, похоже, до него так и не дошла суть вопроса, а именно то, что женщины в силу своих низких должностей и малочисленности уже находятся в уязвимом положении в офисе»⁴⁷.